Владимир Райцес - Процесс Жанны д'Арк

Как видим, никто из сколько-нибудь осведомленных современников не поддержал версии Жана Массье. И не потому, что они хотели снять с себя ответственность за вторичное «грехопадение» Жанны, ибо в таком случае им следовало бы поступить как раз наоборот, взвалив эту ответственность на безымянных стражников. Нет, они действительно ничего не знали о той драматической сцене, которая, по словам судебного исполнителя, разыгралась в. камере осужденной. Ровным счетом ничего. Даже тех слухов, на которые ссылался де Ла Шамбр.

Но, конечно, более существенным является то, что показание Массье прямо противоречит заявлению самой Жанны на последнем допросе. Напомню читателю это место из протокола: «Спрошенная, почему она надела мужской костюм и кто заставил ее надеть его, отвечала, что она надела его по своей воле и без всякого принуждения (elle l'а prins de sa voulente, sans nulle contrainct)». Яснее сказать невозможно.

Нет решительно никаких оснований сомневаться в достоверности протокола в этом его месте, хотя, как известно, секоетари подчас записывали совсем не то, что говорила Жанна, и не записывали того, что она говорила. Но, как правило, все мало-мальски существенные искажения и пропуски были вскрыты на процессе реабилитации. Об этих фактах охотно говорили и асессоры и сами секретари. Бояться им было нечего: вся вина падала на покойного бовеского епископа, по приказу которого производилась фальсификация текста протокола. И если бы слова Жанны о том, что она надела мужской костюм добровольно, были бы измышлены ее судьями, то об атом безусловно узнали бы члены реабилитационного трибунала. А они уж в свою очередь радостно ухватились бы за объяснение, избавляющее их от необходимости искать другие оправдывающие Жанну обстоятельства. Но документы молчат, и это молчание свидетельствует о том, что запись допроса верно воспроизводит показания подсудимой.

Жанна не только заявила, что она надела мужской костюм добровольно, но и объяснила, почему она это сделала и на каких условиях она согласна вновь подчиниться воле церковного суда. Условия эти были следующими: ее допускают к мессе и причастию, освобождают от кандалов, переводят в церковную тюрьму и помещают под надзор женщины. Короче говоря, она потребовала, чтобы судьи выполнили все свои обещания. Мотивировке ее поступков нельзя отказать в убедительности, а самим поступкам - в последовательности, и это почти начисто исключает предположение, что в основе поведения Жанны лежало грубое насилие над ее волей. Если бы все произошло так, как рассказал Массье, то почему Жанна не протестовала перед судьями?

Из всего сказанного следует, что версию, выдвинутую Массье, нужно отнести к числу тех апокрифических сказаний, которыми изобилует история Жанны д’Арк. Эта версия появилась во время реабилитации Жанны и в интересах реабилитации. Легко понять тех, кто ее выдвигал и поддерживал. Они хотели дать такое объяснение «рецидива ереси», которое одновременно обеляло бы и Жанну, и ее судей. Жанну - потому, что ее насильно заставили совершить этот рецидив. Судей - потому, что они были в полном неведении относительно истинных обстоятельств дела.

В действительности же все было гораздо проще. Проще и вместе с тем сложнее. Никто не отнимал у Жанны женское платье. Она сама по своей доброй воле переоделась в мужской костюм. И не находясь в состоянии крайней нервной экзальтации, как это иногда утверждается, а вполне обдуманно. Это был протест против судей, которые обманули ее, не выполнив ни одного из своих обещаний.

Но этот протест был спровоцирован организаторами процесса. Обманув осужденную, они предвидели, какова будет ее реакция. Больше того, они сумели сделать так, что протест Жанны вылился в нужную им форму «рецидива ереси». Откуда в камере осужденной взялся мужской костюм? Одно из двух: либо его не убрали после отречения, либо подложили потом. Но и в том и в другом случае преднамеренный характер этих действий совершенно очевиден.

Провокация удалась. Инквизиционный трибунал мог теперь приступить к слушанию дела о вторичном впадении в ересь. Это дело было рассмотрено в течении двух дней. В понедельник 28 мая состоялся единственный допрос подсудимой; о нем уже говорилось выше. Во вторник трибунал принял решение о выдаче Жанны светским властям. Эта формула была равнозначна смертному приговору. Кошон приказал судебному исполнителю доставить осужденную на площадь Старого рынка завтра, в среду 30 мая 1431 г., в 8 часов утра,