Нина Соротокина - Фавориты Екатерины Великой

Но вернёмся в 1754 год. В своих «Записках» об отцовстве наследника Екатерина пишет так уклончиво и туманно, что совершенно нельзя угадать истину. После родов она очень скучала по Салтыкову, но, судя по всему, они не виделись. На обряде «очищения» Екатерина узнала, что Сергей Салтыков отослан в Швецию, дабы сообщить там о рождении наследника русского трона.

Но… есть очень серьёзное «но». Во-первых, Пётр Фёдорович всегда считал Павла своим сыном, а значит, он имел к этому основание. Второе «но» — Павел никогда не сомневался, что его отцом был именно Пётр. И третье «но» — самое главное. Екатерина писала «Записки» в течение всей своей жизни, при этом несколько раз переписывала их, принималась писать заново. Писала она очень откровенно. В каких-то мелочах варианты «Записок» расходятся, но в одном она всегда точна и последовательна — в утверждении, что её муж — полное ничтожество. Отцовство Павла также тщательно скрыто. А потому смело можно предположить, что пером Екатерины двигало желание оправдаться за незаконно занятый трон, а также показать потомкам, что наследник имел ещё меньше прав на русский престол, чем она сама.

В июне 1755 года на смену английскому послу Гюю Диккенсу в Петербург приехал Генбюри Вильямс, служивший прежде при польско-саксонском дворе. Англия рассчитывала в случае её разрыва с Францией на содействие русской армии, для чего надобно было обновить договор с Россией, подписанный ещё в 1742 году.

На этом периоде жизни Екатерины надо остановиться подробнее, потому что он сыграл очень важную роль в её судьбе. Великая княгиня выполнила свою главную задачу — дала России наследника. После этого она отошла на второй план, надзор за ней и великим князем был снят. Великая княгиня всё равно была стеснена в своих поступках, но это была уже дань этикету, а не полицейская слежка. Елизавета старела, болела, а Екатерина постепенно набирала силу. Так возник молодой двор, явление уникальное, он существовал параллельно двору императрицы шесть лет и был для Екатерины трамплином в будущее.

Английский посол ничего не добился от Елизаветы, политика её интересовала постольку-поскольку, у Бестужева были свои виды. Вот тогда-то Вильямс и обратил внимание на молодой двор и главную персону этого двора — Екатерину. Дипломат знал во всех подробностях увлечения Екатерины и Чернышёвым, и Сергеем Салтыковым и решил использовать эту слабость великой княгини в своих целях.

В свите Вильямса находился молодой польский граф Станислав Понятовский. Звание его — «кавалер посольства» — не предполагало какой-либо политической работы. Задача «кавалеров» была придать значимость и блеск английскому посольству. С последней задачей Понятовский справился отлично. Он был хорош собой, в свои 22 года успел попутешествовать и посмотреть мир, светскую выучку он проходил в Париже, он был хорошо по тому времени образован, при этом изящен, доброжелателен и скромен. Романтический герой, иными словами. Отец его начал карьеру в армии, примкнул к Карлу XII и воевал против Петра I. Но всё скоро кончилось с Полтавской битвой. Дальнейшая карьера отца Понятовского была успешной, он получил чин генерала, со временем стал старостой Кракова и очень выгодно женился. Взяв жену из рода Чарторыйских, он сразу попал в число наиболее уважаемых семей Польши. Михайла Чарторыйский был канцлером Речи Посполитой.

Ах, что бы делали многочисленные бытописатели Екатерины, не веди она дневников и не напиши в своё время «Записок»! Из них мы знаем, что впервые Екатерина увидела молодого человека на балу в Ораниенбауме, где праздновали Петров день. Туда же были приглашены иностранные послы. Как известно, многие политические вопросы у нас решаются в бане, так в XVIII веке для этих целей использовали балы и маскарады.

За ужином соседом Екатерины был Вильямс. Английский посланник был умён, остроумен и образован, в лице молодой великой княгини он нашёл великолепную собеседницу. Граф Понятовский не принимал участия в разговоре, он танцевал, и делал это отлично, чем и привлёк внимание Екатерины.

Глядя, как легко он скользит в менуэте, она посетовала: трудно-де представить, что отец такого милого молодого человека принёс столько зла России и Петру I. Вильямс деликатно заметил, что это было очень давно, а молодой человек заслуживает её внимания. Чарторыйские составляют в Польше русскую партию, и дядя Станислава Понятовского поручил ему своего племянника, чтобы он, Вильямс, воспитал его в лучших чувствах к России и сделал из него дипломата. Екатерина: «Я ответила ему, что вообще считаю Россию для иностранцев пробным камнем их достоинств и что тот, кто успевал в России, мог быть уверен в успехе во всей Европе. Это замечание я всегда считала безошибочным, ибо нигде, как в России, нет таких мастеров подмечать слабости, смешные стороны или недостатки иностранца; можно быть уверенным, что ему ничего не спустят, потому что естественно всякий русский в глубине души не любит ни одного иностранца». Едкое замечание в устах будущей императрицы.