Борис Соколов - Берия. Судьба всесильного наркома

Павлуновский также сообщил об отношении Орджоникидзе к Берии: "В течение двух лет работы в Закавказье т. Орджоникидзе несколько раз говорил мне, что он очень высоко ценит т. Берия, как растущего работника, что из т. Берия выработается крупный работник и что такую характеристику т. Берия он, Серго, сообщил и т. Сталину".

Интересно, что на судьбу самого Павлуновского эта записка никак не повлияла. Сталин методически уничтожал людей из окружения Орджоникидзе. В конце июня, буквально через пару дней после подачи записки о Берии, Павлуновский был на пленуме выведен из кандидатов в члены ЦК, исключен из партии, вскоре арестован и 30 октября 1937 году расстрелян. Очевидно, что у него не было никаких мотивов, чтобы искажать биографию Лаврентия Павловича или приукрашивать отношение к нему Орджоникидзе. Сталин же, несмотря на конфликт с Серго и самоубийство последнего, согласился с его характеристикой деловых качеств Берии. Иосиф Виссарионович всегда ценил Орджоникидзе, как опытного хозяйственника, и рекомендацию, данную Берии, воспринял очень серьезно. Тем более что о Лаврентии Павловиче хорошо отзывался и Микоян. Во всяком случае, Сталин не счел Берию скомпрометированным. Через два месяца после записки Павлуновского Лаврентий Павлович был вызван в Москву и назначен заместителем Ежова.

Сам Берия никогда не утаивал факт своей службы в мусаватистской контрразведке. В частности, в автобиографии 1923 года можно прочесть: "Осенью того же 1919 года от партии Гуммет (легально действовавшей в Азербайджане партии социал-демократического толка, сотрудничавшей с большевиками. — Б. С.) поступаю на службу в контрразведку, где работаю вместе с товарищем Муссеви. Приблизительно в марте 1920 года, после убийства товарища Муссеви, я оставляю работу в контрразведке и непродолжительное время работаю в Бакинской таможне". Из контекста этого сообщения становится ясно, что в контрразведке Берия работал как тайный большевистский агент, и вынужден был спешно покинуть службу в контрразведке после разоблачения и гибели своего сообщника.

Вскоре Баку заняла Красная Армия. И Лаврентий Павлович сразу же был направлен на нелегальную работу в Грузию, где у власти находилось меньшевистское правительство. Согласимся, что сотрудника контрразведки только что свергнутого правительства не стали бы отправлять со столь деликатной миссией в страну, которую большевики собирались захватить, если только он не был в действительности "засланным казачком".

Берия выехал в Тифлис. Арестованный после Второй мировой войны грузинский эмигрант Ш. Беришвили, живший в Париже, во время следствия в 53-м году показал: "Когда однажды, в 1928 или 1929 году, я и мой дядя Ной Рамишвили — бывший министр внутренних дел при меньшевиках — прочитали в тбилисской газете "Коммунист" (а газету мы выписывали) о назначении Берии на какую-то должность, то Рамишвили вспомнил в моем присутствии об аресте Берии в 1920 году меньшевистским правительством. Рамишвили сказал, что Берия был арестован начальником особого отряда Меки Кедия в 1920 году, когда Берия из Баку приехал в Грузию по какому-то заданию от большевиков. Рамишвили тогда же сказал мне, что Берия после ареста все рассказал ему о своих заданиях и связях. Я удивился, а Рамишвили велел мне напомнить об этом, когда к нему придет Кедия Меки. Последний к нам вообще приходил часто.

Когда к нам пришел Меки Кедия, то мы спросили его об аресте Берии в 1920 году и о том, как Берия вел себя на допросах. Кедия подтвердил, что Берия после ареста плакал и всех выдал, после чего был освобожден".

Показания Беришвили как будто подтверждает и двоюродный брат самого Лаврентия Павловича Герасим Берия. На его квартире Лаврентий останавливался в 1920 году, когда приехал в Тифлис. Герасим сообщил следователям, что нашел брата в тюрьме под его настоящей фамилией, а не под вымышленной — Лакербайя, о которой речь впереди. Он также подтвердил, что на его квартире после ареста Лаврентия особым отрядом был произведен обыск.

Интересно, а что писал об этом эпизоде сам Лаврентий Павлович? В автобиографии 1923 года о пребывании в Грузии в 1920 году рассказано так: "С первых же дней после Апрельского переворота в Азербайджане (так коммунисты именовали занятие Баку частями 11-й советской армии. — Б. С.) краевым комитетом компартии большевиков от регистрода (регистрационного, т. е. разведывательного отдела. — Б. С.) Кавказского фронта при РВС 11-й армии командируюсь в Грузию для подпольной зарубежной работы в качестве уполномоченного. В Тифлисе связываюсь с краевым комитетом в лице тов. Амаяка Назаретяна, раскидываю сеть резидентов в Грузии и Армении, устанавливаю связь со штабами грузинской армии и гвардии, регулярно посылаю курьеров в регистрод г. Баку. В Тифлисе меня арестовывают вместе с центральным комитетом Грузии, но согласно переговорам Г. Стуруа с Ноем Жордания (главой грузинского правительства. — Б. С.) освобождают всех с предложением в 3-дневный срок покинуть Грузию".