Борис Соколов: Берия. Судьба всесильного наркома

Суть обвинения сводилась к следующему: как мог большевик добровольно поступить в военную организацию и отправиться на фронт для участия в "империалистической войне"? Берия пытался оправдаться: "Что я поступил в эту организацию, Цуринов (Цуринов-Аванесов — соученик по техническому училищу, вместе с которым Берия создал ячейку РСДРП(б). — Б. С.) знал, но я ни с кем из партийной организации (очевидно, имеется в виду Бакинская парторганизация. — Б. С.) этого не согласовывал…"

Что ж, нарушение партийной дисциплины Берии инкриминировать можно, хотя, опять-таки, он мог бы мотивировать свой отъезд в армию намерением вести антивоенную агитацию среди солдат и рабочих прифронтовой полосы. Но главным мотивом отъезда, как кажется, явилось желание завершить образование. Чтобы закончить техническое училище, необходимо было пройти производственную практику. Да и заработок техника-практиканта был существенным подспорьем. Правда, и революционную деятельность при этом Берия, судя по всему, не оставлял, будучи избран председателем отрядного комитета.

В начале 1918 года, после развала Румынского фронта, Лаврентий возвратился в Баку. Восемь месяцев, вплоть до сентябрьской оккупации города турецкими войсками, он работал в секретариате Бакинского совета рабочих, солдатских и матросских депутатов. Вместе с турками в город вернулись лидеры азербайджанской социалистической партии "Мусават" — сторонники национальной независимости Азербайджана. При мусаватистском правительстве Берия с октября 1918 до января 1919 года работал конторщиком на заводе "Каспийское товарищество Белый Город". Затем он стал председателем подпольной большевистской ячейки бакинских техников, оставаясь на этом посту вплоть до занятия Баку Красной Армией в апреле 1920 года.

С работы же на заводе Берия ушел, чтобы продолжать учебу. В автобиографии он писал: "В связи с началом усиленных занятий в техническом училище и необходимостью сдать некоторые переходные экзамены я вынужден был бросить службу. С февраля 1919 г. по апрель 1920 г., будучи председателем комячейки техников, под руководством старших товарищей выполнял отдельные поручения райкома, сам занимаясь с другими ячейками в качестве инструктора…"

Здесь, пожалуй, уже проскальзывает определенный прагматизм. Берия предпочитает завершить свое образование, а не отдаваться повседневной партийной работе. Разовые поручения — это ведь далеко не то, что повседневная деятельность в подполье. Да и ячейкой техников, сдается мне, Лаврентий руководил сугубо формально. Вряд ли он мог реально делать это, например, тогда, когда после окончания училища был направлен подпольной Коммунистической партией Азербайджана на службу в контрразведку мусаватистского правительства. Позднее, на процессе 53-го года, этот факт расценили как предательство. Однако в архиве сохранилась объяснительная записка старого большевика И.П. Павлуновского, в 1919–1920 годах являвшегося заместителем начальника Особого отдела ВЧК. В 1926–1928 годах Иван Петрович руководил Закавказским ГПУ, а в 1932 году стал заместителем наркома тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе и, как и 12 из 13 заместителей Серго, не пережил Большой чистки. Его записка датирована 25 июня 1937 года, еще до ареста, и адресована лично Сталину. Павлуновский писал, что перед назначением на работу в Закавказье имел беседу с председателем ВЧК: "… Т. Дзержинский сообщил мне, что один из моих помощников по Закавказью т. Берия при мусаватистах работал в мусаватистской контрразведке. Пусть это обстоятельство меня ни в какой мере не смущает и не настораживает против т. Берия, так как т. Берия работал в контрразведке с ведома ответственных т.т. закавказцев и что об этом знает он, Дзержинский и т. Серго Орджоникидзе". В Тифлисе Орджоникидзе подтвердил Павлуновскому, что Берия работал в мусаватистской контрразведке по поручению партии, и об этом известно не только ему, Орджоникидзе, но и Кирову, Микояну и тогдашнему секретарю Кавказского бюро партии А.М. Назаретяну. Павлуновский заключил свою записку следующими словами: "Года два тому назад т. Серго как-то в разговоре сказал мне: а знаешь, что правые уклонисты и прочая шушера пытаются использовать в борьбе с т. Берия тот факт, что он работал в мусаватистской контрразведке, но из этого у них ничего не выйдет. Я спросил у Серго, а известно ли об этом т. Сталину. Т. Серго Орджоникидзе ответил, что об этом т. Сталину известно и что об этом он т. Сталину говорил".