Б Рошфор - Невероятные приключения Фанфана-Тюльпана (Том 1)

- Но ведь тогда Фанфан мог бы стать покровителем нашего Жозефа-Луи! мечтательно протянул Оливье после длительного молчания, сопровождавшего оптимистические мечты.

- Посмотрим! - ответила Аврора, считавшая, что Тюльпан, будучи отцом Жозефа-Луи, просто не сможет отказать тому в своих благодеяниях, а если Оливье сумеет как-нибудь ему помочь, - ещё лучше, поскольку к отцовским чувствам добавится ещё и благодарность Фанфана!

Поэтому на следующий день после ночного разговора Тюльпан, уже начинавший понемногу скучать (особенно оттого, что остался в постели один и нечем ему было заняться) был приятно удивлен, когда Оливье Баттендье пригласил его на осмотр доков, - если он желает, разумеется. Господи, это Фанфана всегда интересовало! И вечером они долго беседовали о кораблях, судовождении и навигации. В результате наш друг Оливье превратился в учителя: он стал преподавать Фанфану географию и математику.

Когда же в октябре родился Мэтью, Тюльпан (обзавевшийся к тому времени очками с дымчатыми стеклами) под чутким руководством Оливье Баттендье стал изучать бухгалтерию и дела фирмы Баттендье.

Аврора в рамках операции по возвращению себе Фанфана-Тюльпана, которому явно предстояло таинственное, но великое будущее, тоже сыграла свою роль: в тот же день, когда родился внук Людовика XV и графини Дюбарри (увидев его глаза все согласились, что и он пошел в мать Деборы и Авроры) явилась ночью к Фанфану в спальню, и в постель, разумеется. Ничто не дает нам основания считать, что Баттендье был с этим согласен, но ничто не говорит и об обратном!

Тюльпан чувствовал, что всем он по душе, и спал с Авророй каждую ночь, - а Оливье каждую ночь ходил в бордель! Дебора же спала так же крепко, как и её сын. Так, наконец, осуществились мечты Фанфана о тихой и спокойной жизни, на которую он рассчитывал в Бордо.

"Милый - написала ему в дружеском письме Фаншетта де ля Турнере, надеюсь, у твоего Мэтью и твоего Жозефа-Луи столь же неповторимые глаза, как у Мишеля, которого мы зачали с тобою в Нанте и которому нынче уже четыре года."

Считая сына Анжелы, их было уже четверо, и Тюльпан, который единственный из всех понятия не имел о своем славном будущем, ломал голову, как быть, если вдруг в один прекрасный день придется о них заботиться. И потому с таким усердием штудировал коммерцию. Теперь - с учетом своих возможных новых потомков и не желая дальше жить за счет Деборы, - он видел свое будущее в торговом флоте. Когда-нибудь он станет компаньоном Оливье Баттендье (так ему дали понять). Так Фанфан, причудами судьбы побывавший солдатом, шпионом, и покорителем женщин, все той же причудой судьбы должен был стать почтенным нотаблем в Бордо, подписывающим векселя и занимающимся фрахтом судов. Так песчаные барханы комфорта засыпают те геройские обещания, которые человек дает сам себе! Но, в действительности, дело было ещё не кончено.

* * *

Однажды ночью в апреле следующего года, Фанфан как раз меланхолически размышлял об этом, когда вдруг Оливье Баттендье ввалился в спальню, где только что Фанфан так энергично осчастливил Аврору, что та ещё никак не пришла в себя. Оливье был настолько возбужден, что даже не заметил жены в фанфановой постели (а если и заметил, то доказал, как хорошо воспитан, поскольку даже не подал виду, как будто та была, скажем, Дебора).

- Все готово! Все уже решено! - восклицал он. - Мы торговались целых четыре часа, но наконец договорились! Рембо и Рекюль де Басмарин приняли меня в компаньоны! Это крупнейшая сделка в моей жизни! Пошли, откупорим шампанское! Нет, я не выдержу!

- Я был бы рад услышать, в чем тут дело! - заметил Тюльпан, когда они перешли в салон и Оливье разлил шампанское в бокалы. - Ты уже несколько недель твердишь об этой сделке одними намеками, и так таинственно себя ведешь! Речь о торговле рабами? Тогда я сразу скажу, пусть это лучшая сделка в твоей жизни - я против!

- Да дело совсем не в этом! Речь идет о покупке корабля. У Рембо и Рекюля де Басмарина не хватило капитала, но все равно они не хотели иметь со мной дела. Но теперь тот, кто судно продает, приставил им нож к горлу хочет, чтобы заплатили ему уже завтра утром, - вот и пришлось им смириться, деньги-то у меня!

- А что вы затеваете с тем судном?

- Тут же его перепродать. С огромным барышом. Да и не только с разовым барышом, - с огромной выгодой, которая бывает, когда включишься не просто в коммерческую операцию, а - возможно, в нечто историческое!

Поскольку Тюльпан из этого рассказа по-прежнему ничего не понимал, Оливье спросил его прямо: