В Розанов - Перед Сахарной

- Такое ведь неприличие смотреть внимательно на декольте.

И я никогда не смотрел на него прямо.

Но 60 или 55 лет меня взволновали. Оттого именно, что мне казалось неприлично глядеть прямо, я был поражен удивлением, что она так декольтирована в 55 или 60.

"Однако если она открылась, то ведь, конечно, для того, чтобы видели. И смотреть внимательно на декольте не только не обижает, но скорее обижает, если не смотрят".

В первый раз мелькнуло в голову: "Америка", "эврика".

И я посмотрел прямо, как никогда. И хотя она перевела глаза на меня, продолжал смотреть прямо.

Вдруг каким-то инстинктом я провел языком по губам... По верхней губе... Раз... три... четыре... Теперь она сидела так, что мне были видны только шея и щеки. Странный инстинкт: она, как львица, полуоткрыла рот и, тоже высунув язык, провела по нижней и верхней губе, и немного лизнув щеки. Я никогда не видал "в Собрании", и очень пышном, такой манеры - за всю жизнь не видал! - Но она сделала движение языком (высунув!) так, что это не было ни безобразно, ни отвратительно.

Балалайки играли "Осень" Чайковского. Звуки шептали и выли, как осенний ветер. Музыка чудная. Но эта манера неужели не взаимный сомнамбулизм? Так как нельзя поверить, чтобы она читала мои мысли. Она сидела во 2-м ряду, яв третьем, немножко наискось и сзади. Немного вправо от нее.

Муж сидел прямо. Он сухой и прямой. Он чиновник.

К моей добродетели надо сказать, что в переполненной зале Дворянского собрания я не заметил ни одной женщины. Только эти 55 лет.

(22 января).

* * *

Я - великий методист. Мне нужен метод души, а не ее (ума) убеждения.

И этот метод - нежность.

Ко мне придут (если когда-нибудь придут) нежные, плачущие, скорбные, измученные. Замученные. Придут блудливые (слабые)... Только пьяных не нужно...

И я скажу им: я всегда и был такой же слабый, как все вы, и даже слабее вас, и блудливый, и похотливый. Но всегда душа моя плакала об этой своей слабости. Потому что мне хотелось быть верным и крепким, прямым и достойным... Только величественным никогда не хотел быть...

"Давайте устроимте Вечерю Господню... Вечерю чистую - один день из семи без блуда...

И запоем наши песни, песни Слабости Человеческой, песни Скорби Человеческой, песни Недостоинства Человеческого. В которых оплачем все это...

И на этот день Господь будет с нами".

А потом шесть дней опять на земле и с девочками.

* * *

Христианству и нужно всегда жить о бок с язычеством: в деревнях - бедность, нужда, нелечимые болезни, труд. Конечно, там христианство. В городах Невский, "такие магазины": христианству некуда и упасть, все занято суетой, выгодой. Но мне кажется об этом не надо скорбеть. Это - натуральное положение планеты. Христианство даже выигрывает от этого, потому что "в вечной борьбе с язычеством" оно тем самым делается вечно in statu nascentis 16.

(на концерте Андреева в Дворянском собрании).

* * *

Первый из людей и ангелов я увидел границу его. А увидеть грани, границы значит увидеть небожественность.

Первый я увидел его небожественность. И не сошел с ума. Как я не сошел с ума? А может быть, я и сошел с ума.

* * *

Какая-то смесь бала и похорон в душе - вечно во мне.

Творчество - и это, конечно, бал. Но неисполненный долг в отношении людей ужасные похороны.

Что я им дал? Написал "сочинения"? В "Понимании" 17 я тешил себя. Да и вечно (в писан.) тешил себя.

Накормил ли я кого?

Согрел ли я кого?

В конце концов, действительно 10 человек согрел и кормил,- это и есть лучшая моя гордость.

* * *

Я счастлива.

(1-й выезд из клиники. Матовое лицо. Без улыбки. И как "дело" это: "Я счастлива". Первый раз это слово за три года. 29 января).

* * *

Самый плохой мужчина все-таки лучше, чем "нет мужчины".

И женщины бросаются.

И "самая плохая женщина есть все-таки женщина".

И мужчины - ищут.

Так произошла проституция и "совершенно невозможные браки".

(за Айсед. Дункан).

* * *

Вот две вещи совершенно между собою несходные.

Бог захотел связать их.

Тогда Он в ночи взял нечто от одной вещи и перенес в другую. А от другой нечто взял и перенес в первую.

Пробудившись, каждая почувствовала, что ей чего-то недостает. И встала и возмутилась. И почувствовала себя несчастною. Она почувствовала себя потерпевшею в мире, ненужною миру.

И стала искать "это мое потерянное".

Эти искания и есть тоска любовных грез.

Все перешло в брожение, хождение, странствование.

Все стали искать, тосковать.

- Где мое? Где мое?

- Где мой Утраченный? Где мой Потерянный?