Грег Аннусек - Операция «Дуб». Звездный час Отто Скорцени

После того, как было сказано все, что требовалось сказать, после лихорадочных совещаний и напыщенных заявлений Гитлер так и не решился войти в Рим и свергнуть правительство Бадольо. В самый последний момент фюрер пошел на попятную.

Причин для этого было много. Коллапс фашистской партии, неизвестное местонахождение дуче, недостаточное немецкое военное присутствие в Италии — все это остудило пыл фюрера. Нет, конечно, это еще не значит, что он резко изменил свое мнение или же ему изменила решительность. Нет, скорее, он отложил обещанный штурм Рима лишь затем, чтобы выиграть время. (По сути дела, Гитлер отсрочил все четыре главных плана действий по Италии. За исключением начальной фазы операции «Дуб», состоявшей в поиске местонахождения Муссолини. Подготовку трех других операций было разрешено продолжить. Гитлер решил хотя бы на время позволить немецким войскам, воевавшим на Сицилии, остаться на острове.)

Гитлер воспользуется этой мирной интерлюдией с тем, чтобы выяснить местонахождение дуче и попытаться его вызволить, а если получится, то вновь сплотить вокруг него остатки фашистской партии. Кроме того, дополнительное время было ему нужно и для переброски в северную Италию как можно большего количества немецких войск на тот случай, если отношения с бывшим партнером окончательно испортятся. Если же у Бадольо возникнут на этот счет вопросы, то можно будет сказать, что это подкрепление на случай возможных наступательных действий со стороны противника. А чтобы воплотить эти планы в жизнь и собрать необходимые силы, необходимо было перебросить в Италию немецкие части с других фронтов, например, из Франции, а также, несмотря на всю его стратегическую значимость, с Восточного фронта. Эта новая ударная сила, получившая название Группа армий «Б», была поставлена под командование Роммеля, одного из фаворитов фюрера. (Создание Группы армий «Б» означало, что командование немецкими войсками в Италии поделили между Кессельрингом и Роммелем. Кессельринг командовал войсками в центральной и южной Италии. Роммель сохранил контроль над дивизиями Группы армий «Б», которые дислоцировались на севере страны.)

Такая гибкая стратегия давала Гитлеру свободу политического маневра. Он также надеялся, что появление в Италии Группы армий «Б» запугает режим Бадольо и правительство Италии откажется от планов капитуляции, если таковые у него имеются. Но даже такой подход при всей его осмотрительности — если сравнивать его с нанесением немедленного удара по итальянцам — был сопряжен с известным риском. Немаловажно то, что никто в Германии не знал, как Бадольо, в чьих руках находился контроль над вооруженными силами Италии, отреагирует на появление на севере страны незваных гостей из-за Альп, даже если эти гости со всей их мощной военной техникой и попытаются обрядиться в одежды друзей.

«Несомненно, что этот кризис был создан на деньги англичан и американцев, — 27 июля писал Геббельс в своем дневнике, выражая первоначальные опасения фюрера о том, что итальянский переворот был согласован с англо-саксами. — Фюрер твердо убежден, что Бадольо, прежде чем предпринять решительные шаги, уже вступил в переговоры с врагом, англичане наверняка попытаются высадиться при первом же удобном случае, возможно, в районе Генуи, с тем чтобы отрезать немецкие войска, дислоцированные в южной Италии».

Это были вполне разумные предположения, и они не могли не вселять тревогу в нацистскую верхушку. К счастью для немцев, в них не было ни грана правды. (Итальянский переворот застиг союзников врасплох так же, как и Гитлера.)

Дуче сошел со сцены, и бремя ответственности за судьбу Италии неожиданно легло на плечи семидесятисемилетнего Виктора Эммануила III и его послушного Capo del Governo, маршала Пьетро Бадольо. Хотя король занимал трон вот уже более сорока лет, в последние два десятилетия фашистского режима он уступил пальму первенства своему более харизматичному партнеру Муссолини и, когда дело дошло до того, чтобы употребить власть, проявил себя не самым лучшим образом.

Король давно снискал себе репутацию человека, склонного осторожничать (по мнению некоторых, даже тогда, когда в том не было необходимости) и без надобности не раскрывать карты. Еще у него также имелась малоприятная привычка давать собеседнику возможность изложить свой взгляд на те или иные вещи, не высказывая при этом собственного мнения до тех пор, пока для того якобы не наступал нужный момент. Нелюбовь короля к решительным действиям заставила Галеаццо Чиано как-то раз написать следующее: «Король в большей степени Гамлет, нежели сам Гамлет».