Грег Аннусек - Операция «Дуб». Звездный час Отто Скорцени

Серьезность ситуации отражают та поспешность, с какой нацистская верхушка получила приглашение явиться в «Волчье логово», и то количество бесконечных совещаний, которые последовали за свержением итальянского диктатора. Среди нескольких десятков партийных бонз и начальников второго эшелона, что в это бурное время постоянно расхаживали по коридорам Ставки, были Йозеф Геббельс, глава люфтваффе Герман Геринг, маршал Роммель, который специально прилетел в Ставку из Греции, глава СС Генрих Гиммлер, министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп, у которого на тот момент, как назло, был грипп, и любимец Гитлера Альберт Шпеер, министр тяжелой промышленности.

«Всеми владело дурное настроение, — писал Рудольф Земмлер, помощник Геббельса, сопровождавший начальника в этой поездке. — Были приняты чрезвычайные меры предосторожности, усилена охрана. Диктатура учуяла для себя опасность».

Гитлер действительно учуял опасность и потому взялся за разрешение кризиса с завидной энергией. К тому моменту, когда его подручные собрались в «Волчьем логове», он уже успел набросать четыре основных плана для нанесения по Италии ответного удара. Вместе взятые, они преследовали сразу несколько целей: силой свергнуть в Риме правительство Бадольо, вызволить дуче, восстановить его у кормила власти и обезопасить Южный фронт от наступления противника. Самую последнюю цель, которой никак не откажешь в важности, предполагалось достичь за счет оккупации Италии войсками вермахта, чтобы установить непрерывную линию обороны.

Два плана из четырех родились спонтанно, а именно: операция «Дуб», миссия по розыску и спасению Муссолини, и операция «Штудент» — вооруженный захват итальянской столицы и реставрация фашистского режима. Последний также предполагал арест короля Италии, Бадольо и ряда других ключевых фигур. (Гитлер намеревался оккупировать также и Ватикан, однако Геббельс и Риббентроп отговорили его от этого шага.)

Две другие операции были задуманы еще раньше — столь плачевны были отношения между странами «оси» — и теперь были просто пересмотрены в свете недавних событий. Одна из них, операция «Шварц», представляла собой не что иное, как план захвата Апеннинского полуострова. Операция «Ось», последняя из четырех, предполагала захват и уничтожение итальянского военного флота, лишь бы тот не попал в руки союзников и не был использован против Германии.

Само собой разумеется, что все четыре операции представляли собой нарушения условий шаткого итало-германского союза, пусть даже он продолжал существовать лишь на бумаге. Однако контроль Бадольо над вооруженными силами страны мог поставить под удар любой из предполагаемых маневров Германии. С другой стороны, рискованные ходы были для Гитлера не в новинку. В конце концов, разве не благодаря им он завоевал большую часть Европы? Даже если он не имел весомых подтверждений своим подозрениям, человек, чья армия подмяла под себя едва ли не весь континент, вряд ли бы стал предаваться бездействию, пока итальянцы за его спиной вели переговоры с врагом.

Разумеется, проблемы не заставили себя ждать. С одной стороны, исходившее от Гитлера требование немедленных действий тотчас натолкнулось на противодействие со стороны верхушки генералитета, которая ставила под сомнение саму возможность быстрых решений. «Вечером состоялось еще одно совещание у фюрера, — писал Геббельс в своем дневнике 27 июля, имея в виду очередную попытку сообща выработать оптимальное решение. — Он в очередной раз подчеркнул необходимость принятия безотлагательных мер против Италии или хотя бы против преступной римской камарильи». Однако, как не замедлил отметить гуру нацистской пропаганды, один из гитлеровских командиров не советовал пороть горячку. «Роммель полагает, что операция должна быть должным образом подготовлена, а все ее последствия тщательно просчитаны. Споры затянулись далеко за полночь. К сожалению, к единому решению так и не удалось прийти, поскольку число участников было слишком велико, около трех с половиной десятков человек».

Роммель оказался не одинок в своем мнении. Хотя такие фигуры, как Геббельс, Геринг и Риббентроп, заняли точку зрения фюрера, большинство генералов склонялись к тому, что для выполнения его грандиозных планов в Италии у Германии нет достаточного числа сухопутных войск. На этой довольно неопределенной стадии войны, когда немецкая армия столкнулась с наступательными действиями неприятеля как на Восточном фронте, так и на Сицилии, осторожные немецкие генералы не горели желанием ввязываться в авантюру в континентальной Италии. Кто поручится, что итальянская армия, объединив силы с враждебно настроенным населением, не сорвет всех планов Германии? В тот день эту точку зрения, например, высказал командующий флотом адмирал Дёниц. Он отстаивал ее, причем весьма жарко, еще на одном совещании.