Владимир Арбузов - Броненосный крейсер “Адмирал Нахимов”

Орудия батареи были разделены между собой продольными и поперечными траверзами из сетевого заграждения, набитого койками и большими чемоданами. Эти траверзы принесли нам в бою огромную пользу — осколки рвавшихся снарядов выводили только одно орудие из строя и застревали в этих траверзах. В кают-компании, где был устроен перевязочный пункт, был сделан продольный траверз из якорного каната. На верхней палубе устроили поперечные траверзы из 8-дюймовых перлиней. Шлюпки обмотали перлинем и залили водой. Гребные катера лежали на барказах. Ящики с сигнальными флагами были заменены парусиновыми мешками, и все дерево, не представлявшееся необходимым, было выброшено за борт.

Когда был поднят сигнал: “команде иметь время обедать”, неприятель снова показался, и на него было приказано навести 8-дюймовые башни. Стрельбы не было. За это время были окончены последние приготовления башни к бою. Принесли два ведра питьевой воды, разбавленной лимонным и клюквенным соком, палубу обильно полили водой, проверили на разрыв гальванические трубки, телефоны, циферблаты и рупор. Словом, все было в исправности, и все только ждали боя.

В 1 ч. 35 м. на “Нахимове” пробили боевую тревогу, и в 1 ч. 49 м. по местному времени начался бой. Неприятель сначала молчал, но, сблизившись до 32'/2 кабельтовых, открыл сперва редкий, а затем сплошной огонь по нашим головным “Ослябя” и “Суворову”. “Ослябя” вскоре вышел из строя вправо, попытался, описав круг, снова войти в строй, но, не войдя, повернул на 20 румбов и. на правой раковине “Нахимова”, в расстоянии 5-6 кабельтовых лег на левый борт, показал винты и скрылся под водой.

В самом начале боя все сообщения кормовой башни с боевой рубкой были испорчены или перебиты — не действовал ни циферблат, ни телефон, ни рупор. Я получил расстояние голосом с кормового дальномера и старался стрелять по концевому кораблю “Ивате”. В начале 4 часа был разбит кормовой дальномер и повреждено электрическое вращение башни. Башня была тотчас же переведена на ручное вращение, а с помощью гальванера через 9 минут повреждение исправили, и башня была снова на электрическом вращении. Глазомерное определение расстояния было поручено мною одному комендору, лучше всех определявшему расстояние на частных учениях. Стрельба не прекращалась ни на минуту.

Около 5 часов вечера бой временно прекратился, мы разошлись с неприятелем в дыму и тумане. Около 6 часов бой завязался снова. Осколками попавшего в грот-марс 8-дюймового снаряда была изрешечена крыша кормовой башни, три человека тяжело ранены, два ранены легко, а остальные легко контужены.

В 6 ч. 45 м. на левом траверзе “Нахимова” между ним и “Сисоем Великим” с расстояния 2-3 кабельтовых медленно переворачивался на правый борт “Александр III”. Люди, не сходя с корабля, переходили на борт, а затем по мере крена, бежали на киль, винты вращались, а посредине киля вырывался столб пара.

8 это время “Нахимов” шел концевым (контрадмирал Небогатов, еще до боя семафоривший на “Нахимов”, что “если будете отставать, я обгоняю и заступлю на Ваше место”, обогнал 2-й броненосный отряд еще в начале 4-го часа). За кормой первоначально в строе пеленга, а затем кильватера шел Камимура и, постепенно приближаясь, с 75 кабельтовых открыл огонь по “Нахимову”. Сперва были все недолеты; затем осколки стали осыпать “Нахимов” и перелетать даже через него (снаряды рвались об воду), и наконец начались перелеты. Я, имея предельное расстояние в 43 кабельтова (при 44 кабельтовых орудие при откате задевало своей казенной частью за крепление), на огонь “Камимуры” не отвечал. В момент гибели “Александра” “Камимура” был в расстоянии 50 кабельтовых от “Нахимова”. Прошло еще немного времени. Стало темнеть. “Бородино” погиб не выходя из строя. Бой прекратился.

“Нахимов” приготовился к отражению минной атаки. Одели ночные мушки и приготовили сегментные снаряды. Вынесли наверх и поставили спрятанные на время боя прожектора. Но вот атака началась. Японцы атакуют удивительно отважно с 4-5 кабельтовых. Вдруг крейсер вздрагивает и в кормовую башню вливается с кормы масса воды. От воды перегорает электрический привод, а от толчка стол садится на ножки. Перевожу наведение на ручной привод и подачу и тщетно стараюсь исправить повреждение.

Бывшим в корме показалось, что пробоина в корме, но оказалось, что она в носу — в шкиперской. Носовая башня и носовые орудия правого борта были выведены из строя еще днем, и миноносец безнаказанно мог атаковать нас справа по носу. Мы продолжали отражать атаки и наконец, получив от скорострельной артиллерии точное расстояние — 4 кабельтова, я даю почти залп из своей башни. Миноносец ломается на две части, горит и тонет.