Александр Музафаров: Семейные драмы российских монархов

Но трагедии избежать не удалось — младший сын Ивана Грозного царя, царевич Дмитрий, погиб в Угличе в результате несчастного случая, средний — благочестивый, кроткий и умный царь Фёдор Иоаннович — скончался, не оставив потомства. Род государей московских, род Ивана Калиты пресёкся. Властолюбие Бориса Годунова не позволило сразу возвести на трон законных наследников — представителей рода Романовых. Началась Смута. Пресечение династии едва не привело к пресечению исторического бытия страны.

Нарушение принципа легитимизма — станового хребта монархической государственности — привело к тому, что на русском троне оказался безродный авантюрист, выдававший себя за сына Грозного, потом…

Так совсем не смешно описал Смуту русский поэт А.К. Толстой…

К 1611 году состояние Русского государства было критическим, собственно, и говорить о существовании государства можно было лишь условно. В Кремле сидел польский гарнизон, армия польского короля осаждала Смоленск, земли Новгорода оккупировали шведы. Попытавшиеся было освободить Москву войска Первого земского ополчения рассорились друг с другом, а его вождь рязанский дворянин Прокопий Ляпунов был убит… По всей стране бродили отряды поляков, наёмников, казаков, местных «воров»…

Что же спасло русскую землю и русский народ? Призывы заточённого патриарха Гермогена? Воля к действию? Полководческий талант князя Дмитрия Пожарского? Или всё вместе? Но итог известен — объединённые войска Первого и Второго земских ополчений под командованием князя Дмитрия Пожарского и князя Дмитрия Трубецкого освободили столицу и фактически восстановили русскую государственность. На престол взошёл Михаил Романов.

Его главным достоинством было близкое кровное родство с пресекшейся династией — последнему законному государю Фёдору Иоанновичу Михаил доводился двоюродным племянником. А слабые на первый взгляд стороны — молодость и неучастие в событиях Смуты — обернулись преимуществом — его фигура стала одинаково приемлемой для сторонников самых разных взглядов и социальных групп. Молодой, не запятнанный участием в гражданской войне, благочестивый отрок, родственник последнего законного государя — таким представлялся Михаил Фёдорович участникам Земского собора.

«У жителей Московского государства после Смуты велико было стремление возвратиться к прежнему порядку, к „старине“, „как при прежних государях бывало“. Имя Михаила Романова, хотя и косвенно, но могло олицетворять такую преемственность. Это и была в 1613 году главная объединяющая идея, фундамент компромисса, позволившего достичь относительного замирения после стольких лет междоусобной борьбы», — резюмирует итоги собора современный историк.

Смута кончилась, новой же династии предстояло пройти через череду испытаний на прочность, в том числе и семейных уз.

Нет в русской истории государя, чей образ не был бы столь популярен среди народа, как Пётр I. Разве что Грозный может сравниться с ним по уровню известности, но… Но именем Грозного не назван город, его не рассматривают как пример для подражания, да и ни одного памятника Ивану Васильевичу в России вы ни найдёте. Даже на знаменитом монументе «Тысячелетие России» не нашлось места первому царю, что, впрочем, неудивительно, если вспомнить, что памятник стоит в Новгороде Великом.

Памятников же Петру Великому в России — великое множество, и самый знаменитый — второй по величине город страны, северная столица России — Санкт-Петербург.

Сам образ Петра Алексеевича настолько оброс мифами и легендами, что реальный человек, реальный правитель еле различим в этом тумане. Образ порой настолько утрачивает связь с реальным государем, что ведёт в мифе себя так, как настоящий Пётр никогда бы не поступил…

Миф о Петре начал творить ещё сам Пётр, которого по справедливости надо было бы назвать не плотником, а пиарщиком на троне, столь много сей государь уделял внимание своему образу в глазах современников и потомков. Впоследствии образ Петра-титана, царя-преобразователя, «Россию пробудившего ото сна», стал частью наиболее официозной российской истории, в стране сложился своеобразный культ Петра Великого. При этом, если в Российской империи наряду с апологетической существовала и критическая традиция по отношению к первому императору, то в советское время апологетика была возведена в абсолют, а исследований, пытавшихся оценить деятельность Петра под критическим или хотя бы объективным углом, практически не появлялось.