Олег Платонов - Мастера государственной измены

Возражение. Как запрещенные книги только из книжной лавки, а в магазине осмотра от управы благочиния не было. Сие упущение сделано, кажется, не дельно, однако ж после взяться из лавки книг те же самые книги, бывшие в магазине, все их сборище продавать осмелились.

15. Вопрос. В Москве в ответе своем говорили вы, что те запрещенные книги печатали только для раздачи масонам, но на самом деле оказалось, что вы их пускали в продажу, а сверх сего называли те книги нравственными, против вольнодумства. Сии твои изречения обличают твое коварство и сокрытие дурных твоих намерений, по самому благоразумению доказываешься ты таковым, а тому что буде бы были они нравственными, то правительство тебе печатать оные не запретило, да буде бы и сам ты их таковыми считал, то не было бы нужды отдавать их только одним масонам, а посему и должен ты о сем самую истину показать.

Ответ. В московском моем на допрос ответе говорил я о тех книгах, которые печатаны были в особливой типографии и взяты ныне у меня в деревне. Сии книги истинно печатаны были с тем намерением, чтобы их употреблять только между собою, а в продажу не употреблять, и истинно, что из них кроме масонского магазина ни одна книга за деньги не была отдаваема. Масонский же магазин давали за деньги, и то только масонам в ложах, а посторонним не продавали, а печатно было всех сих книг, которые взяты у меня в деревне, не больше как по 300 экземпляров, а масонского магазина печатано было по 600 или 1200 экземпляров каждой книжки, не помню, а разошлось их понемногу. Переводили сии книги все свои члены: кн. Трубецкой, Кутузов, Гамалея, Тургенев с немецкого языка и одну книгу с французского языка Багрянский, а посторонним сих книг переводить не давали. Все сии книги печатаны были в особливой типографии, которая была в том доме, в котором жил прежде профессор Шварц, жили и студенты, а после и при бароне Шредере. Когда же г. обер-полицмейстер Толь осматривал покои, в которых собирались ложи, и также и те, в которых жили студенты, то мы, убоясь, с общего согласия, ночью уклавши все те книги на подводы, отправили в подмосковную деревню кн. Черкасского; увязывали и укладывали сами с приехавшими людьми кн. Черкасского. У него же в деревне лежали они, кажется, года с полтора, но как он сказал, что они лежат в сыром покое и начинают гнить, то и согласились перевезть их ко мне в деревню, где они и лежали до взятия. Дом этот куплен был при Шварце на имя Лопухина и года с три назад как продан. Все сии книги печатаны с согласия всех, которые показаны управляющими. Типография состояла из двух только станов и отделена от заведенной под именем Лопухина типографии и считалась под его именем, а между нами она называлась тайною типографиею, потому что она ни в счетах, ни в чем с университетскою, бывшею у меня, ни с компанейскою ни в чем сообщения не имела, и рабочие люди из тех типографий в эту не ходили, а наняты были особые из немцев, которые тут же в доме жили, и плата им производилась особо. Все сии книги напечатаны были в этой типографии, а кроме сих книг других никаких, которые в продажу употреблялись, книг печатано не было; печатали сии книги истинно с тем намерением, чтобы употреблять только между собою, а не для рассевания, потому что мы их почитали важными и давали между себя, с тем чтобы их никому не показывать и читать не давать. В цензуру управы благочиния отдавал их Ив. Вл. Лопухин, но все ли они были не цензурованы, не могу упомнить, и по напечатании каждой книги подписанные листы брал он к себе для сбережения. Корректуру, или поправку, во время набирания сих книг держали сами и корректорам не давали. Все сие написал я не во извинение, но только чтоб сказать все обстоятельства, до сих книг касающиеся. Мы виноваты потому, что печатали их с намерением хранить тайно, и сокрывали их, и прятали. В сем себя как одного из виновников искренне признавая и раскаиваясь в сем поступке, повергаюсь к стопам Ее Императорского Величества, со слезами испрашивая монаршего Ее Величества и помилования.

Возражение. В переводе, печатаньи, и укрывательстве при осмотре, и в продаже после осмотра виновен не один Новиков, но все их сборище, ибо они видели, что те книги для государства вредны и уже правительством запрещены, но они, однако ж, и за сим печатали тайно и продавали, то сие не явное ль противу правительства умышленное преступление?

16. Вопрос. Открыться ты должен о взятии на откуп университетской типографии, каким образом и через кого ты оную получил, кто тебе в оном помогал и из каких видов?