Олег Платонов - Мастера государственной измены

Дополнение. В сем пункте о прервании всякой зависимости союза, сношения и переписки так, как мною показано, есть справедливо и верно. Ибо говорено мною о прервании всего оного с немецким масонством, в котором находился герцог Брауншвейгский великим мастером, как помнится, в 1782 году. О том же, что мы состоим в связи и союзе с берлинскими братьями, я по всем местам моего показания нигде не отрицал и, сколько мне известно, везде показывал искренне и сколько могу упомнить. И сии две связи, брауншвейгская и берлинская, в моем понятии совсем различные, и потому, сколько мне известно, и уверен совершенно, что они совсем различные и одна с другою никакой связи не имеющие.

Возражение. Сей пункт довольно доказывает, что он и его товарищи искали зависимости от принца Брауншвейгского и что он есть великий их мастер, в системе ж их рукою Новикова сказано, чтоб великому мастеру во всем повиноваться, в другом же той же системы месте мастером каменщиков называется Бог.

9. Вопрос. Уставы ваши дозволяют ли иметь с неприятелями государства переписку, ибо из бумаг наших видно, что вы имели переписку с принцем Брауншвейгским и министром прусским, когда они были неприятелями государству, так и с принцем Гессен-Кассель-ским; в чем переписка состояла, когда началась, какие от них получали ответы и какое они по той переписке сделали употребление?

Ответ. О переписке с герцогом Брауншвейгским сказал я со всякою верностью в ответе на 3-й пункт, а здесь повторяю: 1) сделалась она совсем без намерения нашего; 2) началась в 1781 году, прервана в 1782 году; 3) состояла из письма к Татищеву, а другого ко мне и третьего, не помню, было ли, к кн. Трубецкому с его стороны и по ответному письму от нас; больше сего не было; 4) содержали они в себе и его и наши одни комплименты. Чтобы была переписка с принцем Гес-сен-Кассельским, совсем не знаю, и сколько ни старался вспомнить, не мог, ниже следов к тому. Переписка с Вельнером состояла с моей стороны в одном письме благодарительном по вступлении в орден, а в другом, уведомительном — о смерти профессора Шварца и в одном письме от него на сие последнее, состоящее из комплиментов, сколько могу припомнить. Сколько же писал кн. Трубецкой к нему и от него получал, того не знаю, но в том уверен совершенно, что не могли они содержать ничего, кроме орденских материй; Кутузову и при отъезде сказано, чтобы он как скоро примет хотя малейшее что-нибудь к политическим каким-нибудь видам наклонение, то чтобы тотчас из Берлина выехал; да и писано было к нему кн. Трубецким многократно, что как скоро о неприятельских действиях проведает, тотчас бы выехал; с Кутузовым же переписку вел кн. Трубецкой регулярную, да, кажется, Ив. Влад. Лопухин и Тургенев переписку имели регулярную же; что же до меня касается, то я получил от него, помнится, два письма и сам к нему также два письма дружеских писал. В заключение же и сего пункта то же повторяю, что и в 6-м пункте.

Возражение. О сей переписке объяснено в 3-м пункте.

10. Вопрос. Князь Репнин имел ли сведение о переписке с чужестранными?

Ответ. Кн. Репнин имел ли сведение о переписке с чужестранными, совершенно не знаю, ибо сам я видел его сиятельство один только раз в жизни моей в ложе Ив. Перфильевича, и его сиятельство и в лицо меня не знает; от кн. Трубецкого я о сем не слыхал же, а знаком с его сиятельством Иван Владимир. Лопухин, и они с ним в связи, от которого также не слыхал я о сем, а потому и не могу наверно сказать, что по вероятности кажется, что, может быть, ему известно что о берлинской.

Возражение. Сделано на сей пункт изъяснение ниже сего.

11. Вопрос. Какие переписки имели вы с князем Репниным, с Куракиным и Плещеевым и знали ли они о берлинском постановлении?

Ответ. Что касается до его сиятельства кн. Репнина, то ниже подозревать могу, чтобы кроме Ив. Влад. Лопухина были в переписке; с его же сиятельством кн. Куракиным, кажется мне, не ошибусь, когда наверное скажу, что никто из нашего знакомства с ним никогда в переписке не был. О Плещееве также не знаю, кто с ним в переписке; разве кн. Ив. Серг. Гагарин, ибо я знаю, что он с ним знаком.

Дополнение к пунктам 9 и 11. Ежели же деланы были кн. Куракину какие предложения по поводу письма принца Гессен-Кассельского, то сие разве делано Шварцем кн. Гагарину, а им — Куракину. Но сего верно не знаю, а другого канала также не знаю.

О Плещееве; знакомство сие должно быть делано через кн. Ивана Сергеевича Гагарина с Поздеевым, и в переписке с ним должен состоять Поздеев. Равномерно не знал я и о том, кто управляет Плещеевым и что он назначен к принятию в теоретический градус, до показания мне здесь бумаг, писанных ко мне Лопухиным, потому что хотя сии бумаги и взяты у меня, но они лежали запечатанными в пакете так, как он мне их отдал, распечатан же сей пакет теми, которые осматривали. И сие говорю по истине, как оно ни кажется маловероятным, те, которые осматривали, могут засвидетельствовать, что сии бумаги были запечатаны, и потому то я в 11-м пункте об этом умолчал, что не знал. Также и о том не знаю: лично ли Ив. Вл. Лопухин с ним знаком или нет.