Рафаил Мельников - “Цесаревич” Часть I. Эскадренный броненосец. 1899-1906 гг.

"Самое тяжелое впечатление" (слова И.О. Эссена), "все говорил о своей неминуемой смерти, что еще более удручало всех" (из показания командира "Цесаревича") — так "вдохновлял" командующий своих командиров перед боем, таким он оставался и в бою. Все зависело от его настроения, все держалось на тонких нитях сигнальных фалов флагманских кораблей. Сбитые или сгоревшие, эти фалы в мгновение могли сделать эскадру неуправляемой — других средств связи или способов передачи приказаний хотя бы посредством сопровождавших эскадру миноносцев — предусмотрено не было. По-прежнему, как заставляют об этом думать документы, безмолвствовало радио.

Официальная история, документы, мемуары — нигде не упоминалось об использовании эскадрой великого русского изобретения. Ни словом не вспоминает о нем и в сборнике "Порт-Артур" (Нью-Йорк, 1955) энтузиаст радио (бывший тогда в бою мичманом) С.Н. Власьев, который будто бы привез в Порт-Артур два комплекта усовершенствованных станций системы Попов-Дюкрете и даже, кажется, успел наладить связь с крейсером "Варяг" в Чемульпо.

Первый бой, продолжавшийся с 12 час. до 14 час. 20 мин., "Цесаревич" начал с расстояния 75 каб., отвечая на направленную по нему пристрелку японской эскадры. За недолетным (около 400 м) второй выстрел лег к японцам ближе. Направление было точное. Впервые в открытом бою японцы демонстрировали свое искусство стрелять на дальние расстояния. Как отмечал командовавший носовой 305-мм башней младший артиллерийский офицер лейтенант Н.Н. Азарьев, "стрельба японцев было очень быстрая и меткая". Сказывались "большая практика при стрельбе с больших расстояний" и наличие оптических прицелов. Правда, методом массирования огня всего флота по одной цели, каким была уничтожена эскадра З.П. Рожественского, японцы видимо, еще не владели. Возможно и другое: боясь чрезмерного расхода снарядов, который был сопряжен с этим методом, они пока еще не хотели рисковать слишком рано остаться без них.

В продолжение более чем двухчасового боя "Цесаревич" получил лишь несколько пробоин в надводной части (большинство снарядов ложилось недолетами), не вызывавших серьезных повреждений. К исходу первой фазы боя расстояние на контргалсах уменьшалось до 36 каб. На этих более привычных для русских дистанций удалось добиться нескольких попаданий по противнику. С расстояния в 45 каб японцы ввели в действие и 152-мм пушки. Но их стрельба, как замечал не занятый в тот момент и внимательно наблюдавший за боем старший минный офицер лейтенант В.К. Пилкин, казалась много хуже, чем из орудий больших калибров. По-видимому, лучшие комендоры находились именно при 305-мм пушках. Позднее говорили, что у японцев из башенных орудий стреляли исключительно офицеры.

Но наша эскадра не обнаружила высокой меткости. Отсутствие практики в стрельбе на большие расстояния (МТК такие опыты на расстоянии 50–60 каб планировал только на 1905 г.!) и недоработка методов определения поправки на скорость противника приводили к тому, что многие выстрелы не имели нужного упреждения. Они ложились либо перед носом, либо за кормой японских кораблей. Этим, как было видно в бою, грешили многие корабли русской эскадры.

К этому печальному феномену (вот как приходилось расплачиваться за тепличные условия наместнических смотров) оказались не готовы и многие из старших артиллерийских офицеров. Цензоваловый подход к распределению обязанностей по артиллерии и постоянная нехватка кадров офицеров-артиллеристов (а часть из них сумели оставить на батареях крепости) привели к тому, что на некоторых кораблях башнями 305-мм орудий командовали далеко к этому не готовые кондукторы. Не всем давалась наука стрелять с гарантированными поправками, да еще на непривычно дальние расстояния.

За первую фазу боя "Цесаревич" получил и одну подводную пробоину. Снаряд, ударив в броню правого борта в районе 30–32 шпангоутов, видимо, рикошетом скользнул вниз и разорвался против передней кочегарки. В несколько минут крен достиг 3–4°. Подоспевший к месту повреждения трюмный механик П.А. Федоров спускным краном установил, что затоплены два нижних коридора 25–31 и 31–37 шпангоутов, а также два верхних 23–28 и 28–33 шпангоутов. Крен он устранил, сообщив нижние коридоры с противолежащими другого борта, а для уравновешивания верхних заполнил водой нижние коридоры в машинном отделении. Плавучесть корабля от этого уменьшилась на 153 т.

Нашли причину и случившегося в середине боя отказа электрического вращения правой 152-мм башни. Оказалось, что снаряд, ударивший в броню, вызвал такое сотрясение корпуса, что сорвал с креплений (и к таким явлениям техника не была еще готова) реостат горизонтальной наводки. В остальном все башни 152-мм орудий действовали безотказно.