Саркис Арутюнов - Гении и злодеи Росии XVIII века

— Вы просите патриарха — вот вам духовный патриарх.

Почти одновременно он вытащил из ножен кортик, ударил острием по столу и обратился к недовольным, говоря так:

— А противомыслящим вот булатный патриарх!

Петр I вставал, как и раньше, в молодые годы, в пятом часу утра, полчаса прохаживался по комнате, затем принимал с докладом кабинет-секретаря Макарова, после чего он завтракал. В шесть утра по улицам Петербурга мчалась двуколка: это Петр отправлялся на осмотр строительных работ. После этого царь посещал Сенат и Адмиралтейство. За обед он принимался в час дня. Рацион был прост и скромен: на стол подавали щи, кашу, жареное мясо с солеными огурцами или лимоном, студень, солонину или ветчину. По отзывам современников, Петр не любил рыбу и сладости.

Однажды государь Петр Алексеевич, заседая в Сенате и слушая дела о различных воровствах, за несколько дней до того случившихся, будучи в гневе, поклялся пресечь безобразия и, обратившись лично к генерал-прокурору Павлу Ивановичу Ягужинскому, изрек приказ:

— Сейчас напиши от моего имени, что, если кто и на столько украдет, что можно купить веревку, тот без дальнейшего следствия повешен будет.

Мудрый генерал-прокурор, которого сам Петр называл •«оком государевым», выслушав строгое повеление, но немного смутившись, отвечал:

— Подумайте, Ваше Величество, какие следствия будет иметь такой указ?

— Пиши, что я тебе приказал!

Ягужинский, все еще не написав, с улыбкой сказал Петру:

— Всемилостивейший государь! Неужели ты хочешь остаться императором один, без служителей и подданных? Все мы воруем, с тем только различием, что один более и приметнее, чем другой.

Петр, якобы погруженный в свои мысли, услышав такой ответ, рассмеялся и отменил приказ. Все дни недели у

Петра I были расписаны по плану еще задолго до 1721 года, когда Россия вступала в новый период своей истории. По расписанию — с понедельника по четверг — царь занимался редактированием текста Адмиралтейского регламента. В пятницу он должен был присутствовать в Сенате. Общение с высшими чиновниками государства не всегда радовало, зато он знал, каковы настроения в высшем слое власти — в среде сенаторов. Утро субботы отводилось редактированию «Истории Свейской (Шведской) войны». А в следующее утро — в воскресное — государь занимался только проблемами дипломатии.

Последние годы своей жизни Петр Алексеевич львиную долю времени посвящал решению государственных дел, где мелочей для него быть не могло. Царь, как и некоторые его просвещенные современники из Европы, исходил из идеи о том, что все беды в обществе происходят от несовершенной структуры государственного аппарата. «Государственное тягло» — так это потом назовут историки! И хотя после смерти Петра ему приписывалось создание российской бюрократии, надо признать: он пытался всеми силами систематизировать и упорядочить все дела в управлении Россией, как никто другой, благо Отечества и подданных он ставил превыше всего.

1721 год нес с собой много новых и прогрессивных перемен. Жители русской столицы стали свидетелями новинки, невиданной тогда для нашей страны: улицы Петербурга освещались фонарями. Их было изготовлено сначала 595 штук. Фонарщики наливали в фонари конопляное масло, зажигали фитили и только через пять часов гасили их.

В этом же году была учреждена специальная школа, где изучали арифметику, делопроизводство, умение составлять деловые бумаги и письма. Так появлялась в России, по сути, новая профессия — специалист по делопроизводству, или секретарь.

Тогда же последовал указ, разрешавший промышленникам покупать к своим предприятиям крепостных крестьян. А ведь фактически этим решением царь приравнивал мануфактуристов к дворянскому сословию. Разница между дворянами и владельцами предприятий была только в ограниченном праве распоряжаться крестьянами: промышленник мог их передавать по наследству или продавать их вместе с предприятием.

В 1721 году власти публикуют «последний указ» — «дабы впадшие тою утайкой в погрешение могли все исправиться и донести “об утайке” до 1 сентября». Ревизия — с этого времени за переписями утвердилось это название — выявила «утайку» одного миллиона мужских (крепостных) душ. Петр имел тогда полное право говорить своим приближенным: «Гоняйтесь за дикими зверями, сколько вам угодно; эта забава не для мекй; я должен вне государства гоняться за отважным неприятелем, а в государстве моем укрощать диких и упорных подданных».