Эдвард Гиббон - Закат и падение Римской Империи. Том 1

Если бы все предписания Заратуштры отличались таким же возвышенным характером, его имя могло бы быть постав­лено в ряд с именами Нумы и Конфуция, а его система впол­не заслуживала бы тех одобрений, с которыми относились к ней некоторые из наших богословов и даже некоторые из на­ших философов. Но в его разноцветном произведении попе­ременно отражаются то здравый смысл, то страсти, то вос­торженность, то личный расчет и к самым полезным и воз­вышенным истинам примешиваются самые отвратительные и опасные суеверия. Число магов, то есть членов жреческого сословия, было чрезвычайно велико, так как их собралось на собор - как мы заметили выше - восемьдесят тысяч. Их влия­ние усиливалось еще тем, что между ними господствовала строгая дисциплина. Правильно организованная иерархия имела своих представителей во всех провинциях Персии, а архимаг, имевший постоянное местопребывание в Балхе, пользовался общим уважением в качестве видимого главы церкви и законного преемника Заратуштры. Маги имели в своем распоряжении очень значительные денежные средст­ва. Кроме того, что они владели большим количеством самых плодородных земель Мидии, они собирали налог со всех имений и продуктов промышленной деятельности персов.

"Хотя бы ваши добрые дела, - говорит корыстолюбивый пророк, - превосходили числом древесные листья, капли до­ждя, небесные звезды или песчинки на морском берегу, они не принесут вам пользы, если их не одобрит дестур, то есть жрец. Чтобы получить одобрение этого путеводителя всех жаждущих спасения, вы должны аккуратно уплачивать ему десятую часть со всего, что вам принадлежит, - с ваших имуществ, с ваших земель и с ваших капиталов. Если дестур бу­дет доволен, ваша душа избавится от адских мучений, вы бу­дете удостоены похвал в этой жизни и будете счастливы в будущей, потому что дестуры - руководители в религии; им все известно, и они - избавители всех людей".

Эти правила покорности и слепой веры маги, без сомне­ния, с тщанием старались запечатлевать в умах юношества, так как в их руках было воспитание и им поручали даже ко­ролевских детей. Персидское духовенство, отличавшееся спекулятивным умом, изучало тайны восточной философии и, путем ли высшего знания, или путем высшего искусства, приобрело репутацию, что оно хорошо знакомо с некоторы­ми тайными науками, получившими свое название от слова "магия". Те из членов этого сословия, которые были более деятельны, проводили время в светском обществе при дворе и в городах; даже в делах управления Арташир большей час­тью руководствовался советами жреческого сословия, кото­рому он возвратил его прежний блеск или из политических расчетов, или из благочестия.

Первый совет, который маги дали Арташиру, был согласен с духом нетерпимости, которым отличалась их религия, с привычками прежних царей и даже с примером их законо­дателя, который пал жертвою религиозной войны, возбужденной его собственным не выносившим иноверия усерди­ем. Эдиктом Арташира было строго запрещено исповедо­вать какую бы то ни было религию, кроме религии Заратуштры. Храмы парфян и статуи их обоготворенных монархов были с позором ниспровергнуты.

Меч Аристотеля (это было название, данное на Востоке политеизму и философии греков) был без труда разбит в кус­ки; пыл преследования скоро настиг самых непреклонных из всех - евреев и христиан; не были пощажены даже ере­тики, принадлежавшие к персидской национальности и ис­поведовавшие персидскую религию. Величие Ахура-Мазды, не терпевшего соперников, нашло себе подмогу в деспотизме Арташира, не терпящего людей непокорных, и еретики ско­ро были низведены в его обширных владениях до незначи­тельного числа - восьмидесяти тысяч. Этот дух преследова­ний набрасывает пятно бесчестья на религию Заратуштры, но так как он не вызывал никаких внутренних потрясений, то он способствовал усилению новой монархии, соединив всех разнородных жителей Персии узами религиозного рве­ния.

II. Благодаря своему мужеству и своей энергии, Арташир вырвал скипетр Востока из рук древнего парфянского цар­ского дома. Но ему предстояла более трудная задача - ввести на всем обширном пространстве Персии однообразную и сильную администрацию. Слабые и кроткие Аршакиды роздали своим сыновьям и братьям главные провинции и высшие государственные должности в качестве наследственных вла­дений. Витаксы, или восемнадцать самых могущественных сатрапов, имели право носить царский титул, а пустое тщес­лавие монарха находило для себя удовлетворение в номи­нальном господстве над столькими вассальными царями. Да­же жившие среди гор варварские племена и рассчитывавшие на прочность своих стен греческие города Верхней Азии неохотно признавали над собой власть Арташира и редко ей подчинялись; а Парфянская империя представляла собой живое подобие феодальной системы, впоследствии преоб­ладавшей в Европе. Но деятельный завоеватель лично обо­шел все провинции Персии во главе многочисленной и хоро­шо дисциплинированной армии. Победы над самыми отваж­ными мятежниками и взятие самых сильных крепостей распространили славу его оружия и подготовили мирное признание его верховенства. Упорное сопротивление конча­лось гибелью вождей, но с их приверженцами победитель об­ращался милостиво. Добровольное подчинение награжда­лось почестями и богатствами, но осторожный Арташир ни­кому не дозволял носить титул царя и уничтожил всякую посредническую власть между троном и народом. Его владе­ния, почти равнявшиеся объемом современной нам Персии, ограничивались со всех сторон морями или большими река­ми - Евфратом, Тигром, Араксом, Оксом, Индом, Каспий­ским морем и Персидским заливом. В прошедшем столетии в этой стране насчитывалось пятьсот пятьдесят четыре горо­да, шестьдесят тысяч деревень и около сорока миллионов жителей. Если мы сравним управление Сасанидов с управ­лением государей из рода Сефи, а политическое влияние ре­лигии магов с политическим влиянием мусульманской рели­гии, то мы придем к тому выводу, что государство Арташира заключало в себе по меньшей мере столько же городов, дере­вень и жителей. Но при этом следует заметить, что во все ве­ка недостаток портов на приморских берегах и редкость све­жей воды внутри страны очень препятствовали развитию торговли и земледелия персов, которые при вычислении на­селения, как кажется, прибегали к мелочным, но весьма обыкновенным хитростям для удовлетворения своего нацио­нального тщеславия.