Николай Рыжков - Премьер. Проект 2017 – миф или реальность?

Кстати, о подарках. По издревле установленной традиции при официальных визитах стороны обменивались подарками-сувенирами. У нас в стране не был установлен порядок вручения и принятия их. Каждый поступал по своей совести. Все полученные мной ценные подарки передавались через Хозяйственное управление Совета Министров в Государственное хранилище ценностей, а многие — в детские дома страны.

В заграничные официальные поездки, по существующему международному этикету, меня приглашали с супругой. Людмила Сергеевна тоже тщательно готовилась к этим поездкам и очень помогала мне. Для нее обычно предлагалась самостоятельная программа — детские учреждения, больницы, школы, музеи. Не обходили ее и корреспонденты. Задавали много острых вопросов, на которые она с достоинством отвечала. Но были и у нее неожиданности, заставлявшие изрядно поволноваться.

В Дели было предусмотрено посещение школы, где в нескольких классах преподавали русский язык. Но когда Людмила Сергеевна приехала, то увидела красивую и праздничную двухтысячную аудиторию. Конечно, она просто сначала растерялась… Говорили школьники, преподаватели. Ей пришлось выступить с ответным словом. Говорила Людмила Сергеевна о дружбе между нашими странами, о детях, о науке, которая может нас накормить, одеть и обуть, но может и уничтожить все живое на земле. Супруга одного из министров индийского Правительства, сопровождавшая ее, сказала мне потом, что в этом выступлении каждое слово было пропущено через сердце, что таких аплодисментов она давно не слыхала. Так что супруга может и помогать мужу, но может и навредить. Моя помогала.

Вернемся, однако, к основной теме главы. Экономический эксперимент, о котором я уже писал, внешнеэкономические вопросы не учитывал. Как было, так и было. Не созрели еще. Но уже в августе 1986 года вышло подготовленное нами постановление ЦК и Совмина о совершенствовании внешнеэкономических связей.

Это был первый официальный документ, который посягал на традиционные принципы внешней торговли. В чем его смысл? Во-первых, он позволял сделать шаг к разрушению почти полной монополии Министерства внешней торговли на внешнеэкономическую деятельность: 20 министерств, а также около 60 крупных хозяйственных объединений, уже работающих на хозрасчете, получили право самостоятельно выходить на внешний рынок. Во-вторых, в Совете Министров создавалось подразделение, которое должно было вырабатывать общую политику в осуществлении внешнеэкономических связей и координировать деятельность тех ведомств, которые выход за рубеж уже имели.

Я имею в виду Министерство внешней торговли, Внешэкономбанк, Торговую палату, Интурист.

Во главе подразделения, названного Государственной внешнеэкономической комиссией, встал зампредсовмина Владимир Михайлович Каменцев. Будучи до этого министром рыбного хозяйства, он имел уже большой опыт зарубежной экономической деятельности. Замечу, что наши действия здесь заметно опережали общий ход экономической реформы: до принятия Закона о госпредприятии оставался целый год…

Говоря попросту, сделанный нами шаг превращал экспорт из нежелательного для предприятий в желательное и доходное дело. Валютная прибыль за вычетом государственного налога шла в карман предприятия, а значит, экспортная деятельность становилась ощутимо выгодной. Больше продал — больше получил, больше купил. Импорт необходимого оборудования тоже становился делом самого продавца, хозяина. Нужно привлечь зарубежную технику и технологию для модернизации линии, цеха, предприятия — покупай, коли заработал валюту. Хочешь помочь своим работникам товарами народного потребления — их сам и покупай, сам реализуй в коллективе. Сначала 10, а попозже 25 процентов валютной прибыли могли быть использованы именно на покупку этих товаров.

Кстати. К середине 90-го сложилось очень тяжелое положение с валютой. Иностранные банки, видя политические неурядицы в стране, перестали давать нам кредиты. Вот тогда-то мне стали со всех сторон советовать: заберите валюту у предприятий или «заморозьте» ее и используйте для общегосударственных целей. Я категорически отказался. Считал, что этот шаг ударит по реформе и доверие к Правительству будет потеряно. Так и не забрали. А в конце 91-го Правительство Гайдара, не задумываясь, этот шаг совершило, что стало одним из существенных факторов быстрого снижения объема выпуска продукции, а затем и остановки многих производств.