Дмитрий Травин - Модернизация - от Елизаветы Тюдор до Егора Гайдара

После того как в СССР XX съезд партии разрушил тот образ «святого», который в глазах народа имел тов. Сталин, чехословацкие коммунисты решились отойти от советских бюрократических догм. Местная бюрократия не столько нуждалась в шоковом воздействии каких-то новых идей, сколько просто ждала, пока «старший брат» дозреет до такого состояния, при котором он способен будет разрешить «брату младшему» осуществлять у себя определенные эксперименты.

Весьма характерной в этом плане была фигура президента страны Антонина Новотного. Это был человек малообразованный и не отличавшийся никакими талантами. Но он пытался время от времени приобретать новые (хотя бы случайные) знания, с уважением относился к образованным людям и любил общаться с интеллигенцией. В конечном счете Новотный оказался прагматиком, сумевшим в максимально возможной степени приспособить коммунистическую систему для удовлетворения своих личных нужд и нужд ближайшего партийного окружения. Но таким же точно прагматиком он оказался и в политической жизни.

Президент делал все возможное для политического выживания системы. Однако человек, вставший на подобный путь, уже наполовину становится проводником реформаторских идей в том случае, если общество вокруг него стремится к осуществлению изменений. А Чехословакия к этому действительно стремилась.

Начались преобразования. Однако уже в конце 50-х гг. стало ясно, что примитивные подходы к реформированию социалистической экономики не могут кардинальным образом улучшить положение дел в Чехословакии. Стало ясно, что предприятия, которым новой экономической системой была установлена четкая нормативная связь между ростом производительности труда и ростом заработной платы, будут заинтересованы в увеличении показателя производительности любой ценой, в т.ч. и за счет увеличения стоимости продукции. Ведь конкуренция в этих условиях не ограничивала возможности завышения издержек производства.

«Тогда, в 1957-1958 гг., — писал впоследствии Шик, — для нас представляло сравнительно простую задачу указать на принципиальные недостатки социалистической системы и теории социализма, но о том, как должна была выглядеть новая реформированная система, — об этом у нас еще не было ясного представления». В его экономических воззрениях 1958 г. сочетались новаторские для социализма представления об использовании некоторых рыночных элементов регулирования, таких как гибкое ценообразование и конкуренция, с сохранением старой плановой системы и с проведением традиционной политики государственных инвестиций.

В 1959 г. Шик, являвшийся уже кандидатом в члены Центрального комитета компартии Чехословакии (ЦК КПЧ), впервые оказался в капиталистическом мире благодаря тому, что был включен в делегацию, отправившуюся на съезд французских коммунистов. Изобилие товаров в парижских магазинах произвело на него настоящее шоковое воздействие. Оказалось, что капиталистическая система благодаря быстрому экономическому росту послевоенных десятилетий стала совершенно не похожа на ту, которую он помнил по временам своей молодости, пришедшейся на эпоху Великой депрессии. Таким образом, возможность сравнения трудностей социализма с успехами капитализма начинала всерьез настраивать на реформаторский лад.

В это время у Шика как раз появились и реальные возможности для реализации постепенно складывавшихся новых представлений о характере необходимых стране преобразований. В 1961 г. он возглавил Институт экономики Чехословацкой академии наук. На следующий год Шик стал членом-корреспондентом, не будучи к этому времени даже доктором наук. Эту ученую степень он приобрел в 1963 г., одновременно возглавив сформированную руководством страны комиссию по экономической реформе.

Столь резкое выдвижение на передний край реформ произошло благодаря тому, что Шик опубликовал программную статью в центральном органе чешских коммунистов — газете «Руде право», воспользовавшись прецедентом, созданным в СССР профессором Евсеем Либерманом. Тот опубликовал в «Правде» текст с призывом дать предприятиям некоторую свободу деятельности. На Западе заговорили если и не о либерализации советской экономики, то во всяком случае о ее либерманизации. А поскольку всякая статья, опубликованная в «Правде», тогда воспринималась почти как позиция кремлевского руководства, Шик сумел протащить в печать зависимой от Кремля Чехословакии свои реформаторские идеи.