Михаил Елисеев - Русь меж двух огней – против Батыя и «псов-рыцарей»

Судя по всему, князь Александр применил классическое построение русских — впереди лучники, за ними пеший новгородский полк, а на флангах, на некотором расстоянии от пехоты, стояли конные дружины Александра и Андрея Ярославичей. Князь, который помнил, как его отец действовал на Омвоже, и лично видел, как бьются рыцари, использовал эти знания для достижения победы. Понимая, что самое главное будет зависеть от того, выдержит ли пехота удар клина крестоносцев, он хотел дождаться, когда немецкий строй увязнет в русских боевых порядках, и лишь тогда ударить врагу по флангам и в тыл. Полки были расставлены, ратники к бою готовы, и осталось лишь одно — дождаться появления врага.

На рассвете 5 апреля 1242 года, в субботу, к новгородскому князю примчались дозорные и доложили о движении немецкого войска по льду озера на восток. Александр Ярославич долго не раздумывал и сразу изготовил полки к бою, а поскольку план предстоящего сражения он уже обдумал заранее, то оставалось только одно — ждать, когда враг подойдет. Немцы приближались не спеша, впереди боевых порядков двигался клин тяжелой кавалерии, острие которого составляли закованные в доспехи тевтонские рыцари. За ними плотным конным строем двигались «полубратья», сержанты, оруженосцы и датские рыцари, а вдали чернели большие массы пехоты. Очевидно, немецкие командиры решили сначала разбить строй русских полков тяжелой кавалерией, а затем, пустив в дело пехоту, довершить разгром — план этот был вполне осуществим. Постепенно, по мере того как они приближались к русским позициям, тяжелая кавалерия крестоносцев начинала ускорять ход, за ней перешла на бег пехота, и вся эта грохочущая железом лавина покатилась на княжеские полки. Рыцари пришпорили лошадей, и кони помчались галопом, стараясь как можно скорее преодолеть расстояние, которое отделяло их от вражеского строя, — они видели, что князь Александр выдвинул вперед воинов с луками и самострелами. Ветер развевал орденские знамена и штандарты, ревели боевые рога тевтонцев, а от сотен черных крестов рябило в глазах. Стоявшие перед строем тяжелой пехоты русские стрелки вскинули самострелы и луки — град стрел обрушился на немцев, громко щелкали тетивы, свистели стрелы, и подстреленные кони забились на льду, нарушая движение клина. Крестоносцы уже разогнали коней для атаки, и те летели вперед, словно ветер, а когда до строя русских оставалось совсем немного, рыцари дружно опустили пики. Застрельщики бросились назад, они бежали через шеренги большого полка, которые тут же смыкались за ними, а новгородцы ровняли строй и теснее сжимали ряды, ожидая страшного удара немецкого клина — «свиньи», как прозывали его остряки. Ощетинившись лесом копий, русские воины ожидали страшного удара и прекрасно понимали, что после него многие так и останутся лежать на залитом кровью снегу.

Ледовое побоище 5 апреля 1242 г.

Атака крестоносцев была сокрушительной — с разгона они вломились в новгородский строй и проломили его, сбивали ратников напором коней, прокалывали пиками насквозь, рубили мечами и боевыми топорами, крушили тяжелыми палицами. Лед мгновенно покрылся кровью, русские пятились, пытались укрыться от града сыпавшихся на них ударов, но спасения не было — «свинья» перла вперед, все сминая на своем пути. Под страшными ударами тевтонцев трещали и раскалывались щиты, разлетались на куски русские шлемы, а кольчуги не могли защитить от длинных и тяжелых рыцарских пик. Затем подошла орденская пехота и с ходу вступила в сражение — большой полк дрогнул, попятился и, теряя людей, начал медленно отступать. Крестоносцы отбросили русских со льда озера, и сражение теперь кипело на суше, новгородцы сражались отчаянно, отбивая в центре атаки тяжелой кавалерии, а на флангах сдерживая натиск пехоты. Ударами боевых топоров они остановили закованных в доспехи всадников и совершенно расстроили их ряды, а самые ловкие подныривали под немецких лошадей и засапожными ножами вспарывали им брюхо. Кони с грохотом падали на землю, увлекая за собой закованных в доспехи всадников, которых тут же и добивали моментально окружавшие поверженных рыцарей русские ратники. И все-таки войска ордена одолевали, и разгром новгородцев становился лишь вопросом времени. Но крестоносцы слишком увлеклись битвой и совершенно забыли о своих флангах — и, как оказалось, зря.