Рафаил Мельников - Линейный корабль Андрей Первозванный (1906-1925)

Советский сборник документов, поместивший эту радиограмму, благоразумно умалчивает о содержании требований и возможно, что в письменном виде они отсутствовали или не сохранились. Но справедливо недоумение Г.О. Гадда, который в своих новых, продолжавшихся три дня, отчаянных попытках спасти жизнь офицеров, не получил помощи от нового командующего флота. В сопровождении украшенных революционными красными бантами матросов своей штабной команды минной обороны — они, как говорили, пользуясь сумятицей, и "выбрали" адмирала своим командующим — этот революционный командующий — вице-адмирал А.С. Максимов (1866–1951) разъезжал по городу на автомобиле, посещал корабли, но почему-то обходил стороной "Андрей Первозванный".

Лишь путем сложных маневров, договорившись с судовым комитетом о приглашении на корабль представителя новой власти депутата Госдумы Ф.И. Родичева (1854–1933, США) Г.О. Гадд успел подсказать депутату включить в свою речь призыв к матросам о распространении и на офицеров обещанной новой властью всеобщей амнистии. Только так, по-видимому, можно было подействовать на упорствующий в своем людоедстве судовой комитет. При выражениях общего революционного энтузиазма депутат на руках был снесен в автомобиль. Приговор, срок которого по решению ''суда" истекал через час, отменили, офицеров освободили. Но и это не означало успокоения. Убийцы остались на свободе и успели расправиться еще с одним кондуктором, который, потеряв рассудок, в полной парадной форме вышел к команде и объявил, что сообщит командиру фамилии тех, кто убивал людей. Одного кондуктора еле успели вынуть из петли в своей каюте, трое из них, два офицера, как писал Г.О. Гадд, также лишились рассудка и были отправлены в госпиталь. В сохранившихся в РГА ВМФ, но по-видимому неполных, списках погибшими значатся: старший боцман Графчев, артиллерийский кондуктор Нефедов, электрик-кондуктор Дроздов, сверхсрочно служащий боцманмат Храмкин, матрос 1-й статьи Хусаинов. Несколько матросов было ранено.

Всеми силами провокаторы пытались посеять в команде новую смуту. Командира обвиняли в том, что он, пригласив депутата Родичева, обманул команду и тем помешал казнить офицеров. Про офицеров распускали слухи, что они готовят взрыв корабля, чтобы отомстить матросам. Командиру и офицерам то и дело приходилось объяснять команде нелепость и вздорность продолжавшейся подпольной пропаганды. "Хотя до открытого бунта не доходило, — писал Г.О. Гадд, — но все время чувствовалось приподнятое настроение". Под этим "приподнятым" настроением он понимал состояние неуравновешенного возбуждения, которое революционные провокаторы постоянно и умело поддерживали в команде. Овладеть ее настроением командиру так и не удалось. С назначением же 15 февраля на место убитого А.К. Небольсина начальником 2-й бригады Г.О. Гадду пришлось, как он выразиться, "возиться", то есть разбираться с последствиями деятельности агитаторов, уже на трех кораблях ("Цесаревич" находился в Моонзунде, и на нем команда была более уравновешенна — P.M.), на которых царил полный развал". По справедливости говоря, изолированный поначалу от очагов разложения "Цесаревич" находился в более равновесном состоянии, но зато три корабля во главе с "Павлом I" и "Андреем Первозванным" по заслугам снискали 2-й бригаде обиходное название "каторжной" (Граф Г. 1922. с. 281, 1997. с. 277).

Опьяненные "свободой", ведомые все более большевизировавшимися комитетами (уже 28 апреля появился и Центральный комитет Балтийского флота — Центробалт) матросская масса жила в состоянии эйфории. Любой офицер, с кем матросы захотели свести счеты, немедленно по решению собрания команды или судового комитета изгонялся с корабля. А фиктивный, ни в чем не желавший проявлять себя "командующий" Максимов лишь подписывал приказы о списании офицеров в резерв или переводе (с согласия команды) на другой корабль, где им предоставлялась позорная участь ожидать очередного шельмования. За весну и лето 1917 г. флот лишился едва ли не половины офицеров. Так в сборнике "Балтийские моряки в подготовке и проведении Великой Октябрьской Социалистической Революции", (М.Л., 1957;) вместе с "Приказом № 1", почти отменившим отдание чести и узаконившим комитеты, до 30 раз упоминаются революционные дела матросов, судового комитета и его председателя электрика Петра Андреевича Суслова с линейного корабля "Андрей Первозванный".

В этом революционном котле продолжала варится и команда "Андрея Первозванного". Верховодившие ею задумали еще раз, чисто по-уголовному "опустить" офицеров. Стремившийся усидеть на должности "командующий" Максимов уже 10 марта успел издать приказ о том, чтобы все "вернувшиеся из мест заключения по политическим делам были зачислены в команды на все виды довольствия". Идя навстречу впавшей в полную уголовщину матросской массе, "командующий" Максимов 15 апреля приказом № 125 от 15 апреля предписывал "теперь же снять погоны", так как существующая форма одежды "напоминает по наружности старый режим".