Рафаил Мельников - Линейный корабль Андрей Первозванный (1906-1925)

В этот же день по флоту передали приказ Командующего. "Офицеры и команда, — писал адмирал, — с этого дня каждый из нас должен забыть все свои личные дела и сосредоточить все свои помыслы и волю к одной цели — защитить Родину от посягательства врагов и вступить в бой с ними без колебаний, думая только о нанесении врагу самых тяжелых ударов, какие только возможны". Лишенный казенных лозунгов "за веру, царя и отечество", проникнутый энергией и боевым настроем, приказ кончался словами "Да исполнит каждый из нас величайший долг перед Родиной — жизнью своей защитив Ея неприкосновенность и да последует примеру тех, которые двести лет назад с Великим Императором своими подвигами и кровью положили в этих водах начало нашему флоту".

В этот же день из Либавы поступило первое достоверное сообщение: два крейсера обстреливают порт. На утро этого дня бригада линейных кораблей вновь перешла из Ревеля на стоянку по восточную сторону о. Нарген. Днем перешли к минному полю и затем в Гельсингфорс. 21-го корабли продолжали мобилизационные мероприятия, разгружались от признанных излишними имущества и оборудования (включая запасные якоря). На ночь играли отражение минной атаки. Так потянулись дни, полные тревог и поступавших отовсюду тревожных сообщений о движении сил противника.

Главной утешительной вестью стало последовавшее 22 июля объявление Англией войны Германии. Тогда же пришли известия о возвращении направляющегося в Россию германского десанта. Но флот продолжал сохранять состояние тревоги. Завесу у Дагерорта днем держали крейсера, ночью миноносцы. Но немцы перед русским заграждением не появлялись, и вскоре стало ясно, что по своей тевтонской ограниченности они не решились воспользоваться блистательной возможностью вторжения в Финский залив, нанести удар в сердце Российской империи и добиться коренного перелома на фронте мировой войны. Поняв это и зная, что германский флот останется в своих базах, Н.О. Эссен признал необходимым без промедления осуществить стоящий на очереди "шведский поход". Судя по уклончивой позиции своего правительства, Швеция была близка к тому, чтобы присоединиться к Германии в качестве ее союзника. Допустить это Россия не могла. И Н.О. Эссен решил силовым методом или побудить Швецию недвусмысленно объявить о своем нейтралитете (как того требовало обращение — ультиматум союзных держав) или под жерлами орудий русских кораблей разоружить свой флот. В поход, начатый в 17 час. 15 мин. 28 июля и возглавляемый "Рюриком" (флаг командующего флотом) вышли "Император Павел I", "Цесаревич", "Слава" и 1-я минная дивизия на левом траверзе. В походном ордере № 5 впереди в 6 милях шла бригада крейсеров в строю одной кильватерной колонны. Впереди бригады линейных кораблей шли четыре миноносца 2-го дивизиона с тралами.

Сохраняя светомаскировку и радиомолчание, корабли ночью медленно крейсировали в заданных квадратах. После полуночи приняли непонятные радиосигналы, расшифровать которые не удалось. Временами прослушивались позывные "Андрея Первозванного". Решили, что это какая-то провокация отдаленной немецкой станции, пытавшейся вызвать наш флот на ответ и тем заставить выдать свое место. Радиопеленгование на флоте налажено еще не было, "Пограничника" в разведку также не посылали и смысл перехваченных сигналов, которыми обменивались поблизости неизвестные корабли оставался непонятен. Разгадка явилась утром, когда в эфире прорезалось радио "Новика". Всю ночь он молчал, не отвечая на запросы, делавшиеся с 1 час. 40 мин. Только в 6 час. 40 мин., он сообщил, что в 23 час. 30 мин. в квадрате 84, где сам и находился, видел неприятельские крейсер и 2 миноносца. Так нелепая неисправность радиостанции "Новика" помешала почти наверняка перехватить проскользнувшее, как вскоре выяснилось, под боком у флота немецкое диверсионное соединение.

Но неприятеля в квадрате 45 (в самом горле Финского залива), где собирался флот, видно не было. Об этом донесла предварительно обследовавшая квадрат 1-я минная дивизия. От нее же в 5 час. 10 мин. поступило сообщение о том, что "от Наргена до Дагерорта неприятеля не видно". Тем временем, вместо сигнала "Гроза", разрешавшего атаковать шведский флот, пришло разъяснение о недопустимости вызывающего отношения к Швеции. И, вероятно, под впечатлением от этой угнетающей новости, Н.О. Эссен не предпринял ни поиска в тылу своих сил, уходящих из квадрата № 45, не оставил в нем засаду. Шанс перехватить бродивших в ночи немцев был окончательно потерян.