Стефан Цвейг - Корона и эшафот

Людовик: Я сделал в министерстве все распоряжения, которые могли ускорить увеличение армии; в декабре прошлого года списки ее были представлены Собранию; если была сделана ошибка, то вина не моя.

Президент: В порыве патриотизма граждане стекались к Парижу со всех сторон. Вы разослали предписание задерживать их; и однако, наши армии нуждались в солдатах. Дюмурье, сменивший Сервана, заявил, что нация не располагает ни оружием, ни боевыми припасами, ни провиантом, что крепости не в состоянии выдержать осады. Вы продолжали медлить. Наконец, Законодательное собрание запросило министра Лажара, какими средствами он думает обеспечить внешнюю безопасность государства; и только лишь этот запрос заставил вас предложить, через посредство министра, набор 42 батальонов.

Вы поручили командирам войск дезорганизовать армию, возбуждать солдат к дезертирству и к переходу через Рейн, чтобы толкнуть их под знамена ваших братьев и Леопольда Австрийского, с которым у вас было соглашение; этот факт подтверждается письмом Тулонжона, начальствовавшего над войсками Франшконте. Что вы имеете сказать в свое оправдание?

Людовик: Все это мне совершенно неизвестно; в этом обвинении нет ни слова правды.

Президент: Вы поручили своим дипломатическим агентам поддерживать коалицию иностранных держав и ваших братьев против Франции; вы особенно рекомендовали им укрепить мир между Турцией и Австрией, чтобы избавить последнюю от необходимости охранять свою границу с Турцией и таким образом дать ей возможность выдвинуть больше войск против Франции. Этот факт устанавливается письмом нашего посланника в Константинополе, Шуазеля-Гуфье. Что вы имеете сказать в свое оправдание?

Людовик: Г. Шуазель сказал неправду: этого никогда не было.

Президент: Пруссаки приближались к нашим границам. 8 июля вашему министру был сделан запрос о состоянии наших политических отношений с Пруссией; и только после этого, 10 июля, вы ответили, что на нас идут пятьдесят тысяч пруссаков, о чем вы и делаете формальное заявление Законодательному собранию согласно требованию конституции. Что вы имеете сказать в свое оправдание?

Людовик: Я узнал об этом лишь в тот момент; вся корреспонденция проходила через руки министров.

Президент: Вы поручили военное министерство племяннику Калонна, Дабанкуру. Эта мысль увенчалась блестящим успехом: едва появился неприятель, как крепости Лонгви и Верден были сданы. Что вы имеете сказать в свое оправдание?

Людовик: Я не знал, что господин Дабанкур — племянник господина Калонна; не я выводил войско из крепостей, я не позволил бы себе подобных вещей. Я ничего не знаю об этом, если действительно таковы факты.

Президент: Вы подорвали наши морские силы. Множество флотских офицеров эмигрировало; число оставшихся было едва достаточно для обслуживания портов, а все-таки Бертран ежедневно выдавал паспорта. Когда Законодательное собрание указало вам 8 марта на преступность его поведения, то вы ответили, что считаете себя вполне удовлетворенным его службой. Что вы имеете сказать в свое оправдание?

Людовик: Я делал все от меня зависящее, чтобы удержать офицеров. Что касается господина Бертрана, то, ввиду того, что Национальное собрание не заявляло против него никакого неудовольствия, которое могло бы подать повод к обвинению, я не нашел нужным сменять его.

Президент: Вы поддерживали в колониях абсолютный режим. Ваши агенты сеяли в них смуты и контрреволюцию, которая разразилась там как раз в то время, когда она должна была вспыхнуть и во Франции; эти обстоятельства достаточно показывают, что нити заговора сосредоточивались в ваших руках. Что вы имеете сказать в свое оправдание?

Людовик: Если в колониях есть мои агенты, они сказали неправду: я не имел никакого отношения к тому, в чем меня обвиняют.

Президент: Фанатики разжигали волнения внутри государства; вы оказывали им покровительство, явно выражая намерение восстановить при их помощи свою прежнюю власть. Что вы имеете сказать в свое оправдание?

Людовик: Мне нечего на это отвечать: подобное намерение мне совершенно чуждо.

Президент: 29 января Законодательное собрание издало декрет против мятежных священников; вы наложили на него свое veto. Что вы имеете сказать в свое оправдание?

Людовик: Конституция предоставляла мне свободу в утверждении декретов.

Президент: Смуты росли; министр заявил, что существующие законы не дают никакой возможности поразить виновных. Тогда Законодательное собрание издало по этому поводу особый декрет; вы снова наложили на него свое veto. Что вы имеете сказать в свое оправдание?