М Салоп - Труд ради жизни, жизнь ради победы

9 июля в 7 часов утра на позиции батареи двинулись 60 иемецких бронированных машин. В стереотрубу комбат видел, что впереди идут "тигры" и "фердинанды", а за ними более легкие и маневренные "пантеры". Танки выходили на орудия из лощины снизу вверх. Комбат мгновенно сообразил, что в таком положении немецкие танкисты видят в свои приборы наблюдения, по существу, только небо. А это значит, что они сейчас не могут открыть прицельный огонь и можно рискнуть подпустить их поближе. Родионов отдал приказ командирам орудий: стрелять, когда танки подползут совсем вплотную - на 150-200 метров.

Первым открыло огонь 1-е орудие, которым командовал старший сержант Мансур Абдулин. Запылал первый "тигр". Стреляя, наши артиллеристы старались выбрать момент, когда вражеские танки, маневрируя, подставляли под удар свои борта, имевшие более слабую броню, чем лобовая, и тогда уж били наверняка подкалиберными снарядами.

В разгар нашего боя с танками немцы предприняли психическую атаку. Это напоминало сцену из кинофильма "Чапаев", разве что здесь не было чопорного белогвардейского строя - немцы шли с расстегнутыми кителями, с закатанными рукавами, в зубах сигареты... Через стереотрубу Родионов вгляделся в лицо одного из фашистских пехотинцев: тот был явно пьян и не видел ничего вокруг себя.

- Герои! - сквозь зубы процедил комбат. - Ладно, сейчас выдадим вам по ордену!..

Войдя в лощину, гитлеровские "храбрецы" угодили прямиком под нашу шрапнель. Практически все они остались в той лощине. Трудно представить себе более бесславную смерть!

Бой продолжался еще не один час. Противник не прошел, к тому же оставил на поле боя 12 разбитых и сожженных танков. Но уж слишком велик был на этот раз перевес врага, чтобы он мог отступиться. Вновь появились бомбардировщики - и вновь пришлось батарейцам укрываться вместе с орудиями в отрытых ночью щелях и окопах, благо что во время воздушного налета немцы не могли наступать, рискуя попасть под разрывы своих же бомб. И вновь потерь от бомбежки у Родионова не было. 6-я батарея была словно заколдована, но мы-то знаем, кто ее заколдовал!

Последнее орудие

В 15 часов вновь пошли танки - теперь их было 28, ровно по одному на каждого артиллериста (в батарее 4 орудия, расчет каждого 7 человек). Но теперь тактика врагов стала расчетливее: пять тяжелых "тигров" остались далеко за лощиной, на расстоянии полутора-двух километров, и поддерживали огнем с места свои средние танки, надвигавшиеся на нас. На таком расстоянии достать их своими кумулятивными снарядами мы не могли.

Начались потери. Первым вышло из строя 1-е орудие. Весь его расчет погиб, кроме командира орудия, старшего сержанта Абдулина. Тяжело раненного, его отправили в санроту полка. Смертельно ранен лейтенант Виктор Ловчев, тяжело ранен младший лейтенант Никитин, убит лейтенант Новоселов... Но еще восемь немецких танков загорелись от наших метких выстрелов. Героически погибли в том бою два комсомольца: старший сержант Федя Резник и рядовой Ваня Пименов. Оставшись вдвоем у орудия, они приняли неравный бой с тремя танками врага. Два из них наши парни подожгли, пытались подбить и третий, но он раздавил их вместе с орудием. Оба получили посмертно Звезды Героев Советского Союза...

В 17 часов фашистские танки развернулись и в который раз ушли ни с чем. И вновь появилась авиация. Если бы враг знал, что от батареи к тому времени осталось... одно орудие и три человека. Но отдать свои жизни эти трое намеревались лишь самой дорогой ценой.

Бой продолжался. На сей раз "психическую" атаку предприняла авиация врага. На нас пикировали "юнкерсы" с включенными сиренами. Они сбрасывали пустые железные бочки с металлоломом, куски железнодорожных рельсов, горящую паклю, мусор. Практической пользы от такой "бомбежки" было немного, ведь мы были надежно укрыты. Главная цель деморализовать уставшего противника (то есть нас) грохотом, гулом моторов, взять на испуг... Это был стиль ведения войны, диаметрально противоположный нашему, и мы на него не поддавались. Мы сами воевали умением и от врага ждали умелого боя. А когда он подобным образом позволял себе показывать нам "козу", словно малым детям, мы только сжимали кулаки...

В 19 часов 30 минут (все эти часы, минуты, числа и имена цепко хранит память ветерана) вдали показались 25 немецких танков. 25 танков против одного орудия, у которого вдобавок разбиты панорама и щиток; 25 танков против трех едва держащихся на ногах людей...

Чудес не бывает. Если бы не заградительный огонь нашей дальнобойной артиллерии, этого последнего боя мы не смогли бы и начать. А так - не только начали, но и выиграли.