М Салоп - Труд ради жизни, жизнь ради победы

Вот какой рассказ услышали в тот день ребята от своего руководителя. Впрочем, он тогда по скромности кое-что недорассказал, так что мы с его разрешения будем комментировать его рассказ. Думается, вы без труда сможете отличить слова ветерана войны от слов автора, так что мы не будем их обособлять, хотя зачастую то и другое будет соседствовать даже в пределах одной фразы.

Хроника одного боя

Минуло два года с начала войны. Два самых тяжелых ее года. Позади уже была великая победа под Сталинградом. Позади был освобожденный от врага Курск. Позади было много могил погибших друзей, много их было и впереди.

А в тот день, 4 июля 1943 года, в районе станции Поныри на Курской дуге стояло затишье.

На войне затишье - это когда не идут бои, только и всего. Работы и во время затишья между боями зачастую куда больше, чем при самой шумной канонаде. В часы затишья солдат - и землекоп, и плотник, и грузчик, и механик, и слесарь... Используя передышку, наши бойцы ремонтировали старое вооружение и изучали новое, отрывали индивидуальные окопы, строили землянки в 7-8 накатов для огневых расчетов и наблюдательных пунктов батарей. Оборудовали основные и запасные огневые позиции, как открытые, так и закрытые, то есть такие, с которых не видно непосредственно цели, и для стрельбы необходимо целеуказание по радио с наблюдательного пункта. "Открытые" огневые позиции были, впрочем, не слишком открытыми; все орудия так тщательно маскировались землей, ветками и дерном, что даже самый наблюдательный фашист не мог бы отличить их от холмиков и бугорков. Чтобы ввести противника в заблуждение, строили также ложные огневые позиции и ложные наблюдательные пункты - пусть-ка враг потратит зря боеприпасы! Политруки дивизии вели политзанятия, на которых разъясняли бойцам значение предстоящих боев. Впрочем, вряд ли кто-нибудь этого значения не понимал. В те летние дни сорок третьего многие бойцы и командиры, в том числе и командир 6-й батареи лейтенант Родионов, подали заявления о приеме в партию.

Затишье кончилось

5 июля на правом фланге нашей 70-й армии противник начал наступление. Три дня безуспешно немецкие танки и пехота пытались прорвать наши позиции. И враг понял, что малыми силами на этом участке не обойтись. Вечером 7 июля стало известно, что через считанные часы нам предстоит бой с тремя сотнями "тигров", "пантер" и "Фердинандов", только что прорвавшихся в районе деревни Погореловцы. Танки двигаются вперед, сметая все на своем пути...

8 июля около 6 часов утра немецкие танки спокойно приближались к нашим позициям, в полной уверенности, что впереди у них совершенно свободная, слегка пересеченная местность.

Первой ударила наша тяжелая дальнобойная артиллерия. "Парадный" строй вражеской техники смешался, запылали первые подбитые машины, но враг продолжал двигаться вперед. Когда же танки приблизились на дальность прямого выстрела, заговорили 144 ближних "бугорка"...

Нет на войне ничего страшнее, чем не видеть, откуда в тебя стреляют. Это состояние зовется страшным смертельным словом "беспомощность". Именно в таком положении оказались немецкие танкисты в том бою. И хотя, ведя непрерывный огонь, наши орудия неизбежно демаскировали себя, оправиться от первого удара фашисты так и не смогли. Когда к 13 часам танки врага оставили попытки прорвать машу оборону и кинулись в беспорядочное бегство, на поле догорало более полутора сотен выведенных из строя "тигров", "фердинандов" и "пантер". Четыре из них было на счету 6-й батареи. Потери же наших войск на этом отрезке боя не шли ни в какое сравнение с потерями врага. Не зря перед боями артиллеристы отрабатывали огневое взаимодействие - слаженность действий орудий и батарей. Каждый четко знал свою цель, свое место в бою. Случались, конечно, промахи, но лишних, ненужных, неграмотных выстрелов не было.

...Позже историки назовут эти бои коренным переломом в ходе Великой Отечественной войны. Наши солдаты в те дни этого не знали и над этим не задумывались. Для них перелом происходил ежедневно, ежечасно: изо дня в день они переламывали хребет кровожадному фашистскому зверю.

Держаться все труднее

Мы разбили фронт батареи на краю пшеничного поля. Густая, уже колосящаяся пшеница, которой в тот год не суждено было превратиться в хлеб, все-таки сослужила нам добрую службу; она отлично маскировала наши орудия и автомашины-тягачи. Вдобавок прямо перед нами пролегала широкая длинная лощина - в результате нам было видно все, а увидеть нас было трудно. О лучшей позиции нельзя было и мечтать.