Николай Калифулов - Тайны и загадки Древнего Египта

Единственная проблема с египетской письменностью — проблема, стоявшая перед учеными почти 2000 лет, — состояла в том, что до самого начала 19-го столетия ни один человек не мог ее понять. В 1799 г. в Розетте, неподалеку от Александрии в Египте, был найден большой черный базальтовый камень, с записью декрета фараона Птолемея 5. На нем были сделаны записи в трех системах письма: иероглифической, демотической и на греческом языке. Этот камень, названный Розеттским, оказался одной из наиболее важных находок для египтологов, поскольку он содержал ключ к пониманию иероглифическую письма. Сопоставляя греческий и иероглифический тексты, француз по имени Ж.Ф. Шампольон сумел в конце концов разгадать тайну иероглифов. Это произошло в 1822 г. Последовавший затем перевод письменных документов дал нам огромное количество информации о Древнем Египте.

Древнеегипетские тексты — первый письменный и, пожалуй, наиболее важный источник наших представлений о музыке и музыкантах той эпохи. К этому роду источников непосредственно примыкают изображения музыкантов, сцен музицирования и отдельных инструментов — изображения, которыми так богаты гробницы фараонов и номархов; произведения мелкой пластики; папирусы. Из них мы получаем представление и об инструментах, и о среде, в которой был распространен тот или иной из них. Огромное значение имеют данные археологии. Классификация, обмер и детальное обследование найденных инструментов могут раскрыть и характер самой музыки. Наконец, мы располагаем сведениями древнегреческих и римских писателей, оставивших описание быта, нравов и обрядов египтян.

Как свидетельствует анализ барельефов гробниц, папирусов и пр., музыке отводилось значительное место в повседневной жизни как знати, так и низших слоев населения Древнего Египта. В гробницах фараонов встречаются изображения арфистов, лютнистов, флейтистов, певцов, которые, по представлениям египтян, должны были развлекать и увеселять своего господина в потустороннем мире. Одно из таких изображений находится в гробнице лица эпохи V династии: двое мужчин хлопают в ладоши, аккомпанируя пяти танцовщицам с поднятыми над головой руками; в верхнем ряду изображен мужской инструментальный ансамбль: флейта, кларнет и арфа. Перед флейтистом и кларнетистом певцы, показывающие повышение и понижение высоты звуков при помощи так называемой хейрономической руки. Обращает на себя внимание тот фатк, что перед арфистом их двое.

Объяснить это можно, вероятно, следующим образом: арфа — единственный из изображенных там инструментов, на котором можно исполнять аккорды. Поэтому для указания высоты нескольких звуков, бравшихся одновременно, необходимо было два либо несколько «дирижеров».

Изображения, аналогичные описанному, встречаются довольно часто. Некоторых музыкантов мы знаем даже по именам. Так, первым известным нам музыкантом Древнего Египта был Кафу-анх-«певец, флейтист и администратор музыкальной жизни при дворе фараонов» (конец IV- начало V династии). Отдельные музыканты уже в тот далекий период заслужили своим искусством и мастерством большую славу и уважение. Кафу-анх был удостоен того, что фараон Усеркаф, первый представитель V династии, поставил ему памятник рядом со своей пирамидой. К более позднему периоду (правление Пиопи I или Меренра II) относятся имена флейтиста Сен-анх-вера, арфистов Кахифа и Дуатенеба. От V династии сохранились сведения о большом роде музыкантов Снефру-ноферов, четыре представителя которого несли службу при дворе фараонов.

Анализируя древнеегипетскую музыкальную культуру по сохранившимся о ней сведениям, обращаешь внимание на противоречие между массой изображений музыкантов, что свидетельствует о значительном распространении музыки в различных социальных слоях древнеегипетского общества, и почти полным отсутствием источников, характеризующих систему нотной записи. Объясняется это, по-видимому, мистическим табу, наложенным на запись обрядовой музыки, хотя и удалось обнаружить в текстах Среднего и Нового царств некоторые знаки, имеющие отношение к фиксации музыки.

В течение всей истории Древнего Египта музыка сопровождала культовые обряды. Более того, пение и игра на арфе и лютне вообще входили в обязанности жрецов. Среди служителей культа — музыкантов были не только египтяне, но и чужеземцы. Кахунский иератический папирус содержит сведения об участии танцоров-чужеземцев в храмовых празднествах. Сохранились изображения танцовщиков-негров. Пластика эпохи Среднего царства дает примеры изображения танцовщиц и музыкантш, чьи тела украшены татуировкой. Советские специалисты И. А. Лапис и М. Э. Матье, описывая одну из статуэток женщины, хранящуюся в Эрмитаже, отмечают: «Наличие татуировки в статуэтках — сравнительно редкое явление. Наиболее близкой аналогией может служить татуировка на ногах фаянсовой статуэтки нагой танцовщицы из гробницы лучника Неферхотепа (XI династия, XXI в. до н. э.), найденной в Фивах, в Дейр эль-Бахри; здесь татуировка состоит из таких же ромбов, по три на каждой ноге, спереди и сзади. Такая же татуировка ромбами имеется не только на ногах, но и на теле фаянсовой статуэтки нагой молодой женщины… Известно, что танцовщицы, музыкантши, второстепенные обитательницы гаремов часто украшали татуировкой свои тела, особенно руки и ноги. Татуировка, полностью схожая с изображенной на нашей статуэтке и на статуэтке из гробницы Неферхотепа, обнаружена на коже мумий танцовщиц из гарема Ментухотепа. Позднее, в Новом царстве, появляется более сложная татуировка — в виде фигурок бога веселья Бэса».