Сергей Лесной - Русь, откуда ты?

10. «И избрашася 3 братья с роды своими, пояша по себе всю Русь, и придоша».

Некоторые понимали дословно, что «Рюриковичи» переехали в Восточную Европу со всем племенем. Но нелепость переезда за море целого племени, переезда, технически в те времена неосуществимого, к тому же бесследного, никем не отмеченного, была настолько очевидной, что в конце концов от этого толкования отказались и сами норманисты.

К тому же в других списках тут стоит гораздо более понятное и естественное: «и пояша с собою дружину многу и предивну». Или похожие варианты.

Однако не следует забывать, что и выражение «пояша по себе всю Русь» может иметь совершенно иное понимание. «Пояша по себе» вовсе не означает «взяли с собой». Истинное значение угадывается из сравнения. Существует старинное выражение: «По мне — хоть трава не расти». Тут «по мне» и «для меня» в смысловом отношении почти равнозначны. В тексте «пояша по себе» можно прочитать как «взяли для себя» всю Русь, т. е. разделили между собой области княжения на Руси (что и было). Напомним, что выражение «избрашася 3 браты» еще не означает непременно «собрались», а «избрались», т. е. были избраны посланцами, распределили между собой границы правления и отправились в дорогу.

Мы привели 10 примеров (их можно привести больше) и считаем, что показали достаточно, что наши летописи и не понимались, с одной стороны, из-за недостаточного знания древнегорусского языка, с другой — из-за отсутствия сличения с более хорошо переписанными списками, наконец — из-за непонимания вследствие предубеждений. Русская общественная мысль слишком уж поверила в непогрешимость историков, теперь приходится расплачиваться. «Меа сulра, mеа mахimа сulра [5] С лат. — моя вина, моя величайшая вина — формула покаяния и исповеди в религиозном обряде католиков с XI в. — Примеч. ред. ».

На этотвопрос можно ответить совершенно точно и определенно: нет, не учтены. Вне поля зрения историков оказались два ряда источников, дающих часто весьма важные данные, дополняющие сведения «Повести временных лет»: 1) Воскресенская, Никоновская и др., 2) Иоакимовская и ряд других новгородских летописей, сообщающих не только то, какпроизошло призвание варягов, но и почемуэто случилось.

Просто загадочно, почему сведения, сообщаемые первой группой источников, не включены в историю. Они игнорируются без малейших объяснений. В комментариях к этим местам мы находим лишь трафаретное: «Происхождение источника этого сведения неизвестно». История в этом случае расписалась в своей несостоятельности.

Сведения, сообщаемые второй группой источников, объявлены «апокрифическими», но здесь по крайней мере дано, хоть и ложное, но все же объяснение. Причина игнорирования обоих рядов источников проста: приняв их во внимание, необходимо совершенно изменить наш взгляд не только на призвание варягов, но и на все начало Руси в эту эпоху. Смелости разрушить старые представления не хватило, ограничились повторением заученного.

Между тем большинство сведений, сообщаемых в первой группе источников, не подлежит ни малейшему сомнению (и по различным другим поводам они используются историками).

Если мы сравним «Повесть временных лет», т. е. Лаврентьевскую летопись, с Никоновской, Воскресенской и др., бросается в глаза, что в последних оказываются довольно мелкие подробности, например, что в Киеве в таком-то году был очень сильный дождь, что прилетела саранча и т. д., но в «Повести» они выпущены. Совершенно очевидно, что эти мелкие, почти ничего не значащие факты не явились позднейшими выдумками, вставками переписчиков, а выписаны из протографаили более полной основной летописи, которые были полнее «Повести временных лет». Составитель «Повести» пренебрег такими мелочами. Ну, в самом деле, зачем переписывать, что 300 лет тому назад в Киеве был очень сильный дождь, кому это нужно? Или что в таком-то году был убит болгарами сын Аскольда, о котором больше не упомянуто ни слова?

Сжатость изложения была, несомненно, некоторым плюсом, обеспечивавшим успех «Повести», но, с нашей точки зрения, многое, что казалось составителю «Повести» не заслуживающим внимания, имеет, оказывается, большой интерес. У современных энтомологов, — скажем, такой для историка пустяк, как налет саранчи. И смерть сына Аскольда говорит о многом: 1) о возрасте Аскольда (значит, в данном году он не был юношей), 2) о том, что намечалась целая династия Аскольда, 3) что последний воевал с болгарами.