Абубакар Самбиев - Технический анализ Социальных Систем

Проявление стремления к самоутверждению является и то, что оно в той или иной форме пытается поместить себя в центр мироздания, на верхнюю ступень иерархической лестницы, которую оно создает в своем воображении. Это нашло свое прямое выражение в космогонической теории Аристотеля-Птолемея, согласно которой Земля покоится в центре мироздания. Теория Коперника нанесла удар по этому постулату. Но это был еще и удар по самолюбию людей. Сейчас ведутся разговоры о том, что теория Коперника несостоятельна, так как с точки зрения механики вопрос о том, что вокруг чего вращается бессмысленный, все дело в выборе системы координат. Но, во-первых, хорошо бы Копернику быть таким умным до, как нам после. А во-вторых, теория Коперника, несомненно, имела весьма важное психологическое значение.

Человек претендовал на божественное происхождение. Труды Дарвина поставили этот бесспорный до того постулат под сомнение. Это еще один случай, когда научный труд имел, помимо научного, еще и большое психологическое значение. Труды Фрейда поставили под вопрос разумность человека. Любопытно, что великие научные свершения сопровождаются разрушением незыблемых до того догматов, а незыблемы они потому, что задевают самомнение людей. Каждый шаг вперед в познании мира бьет по самолюбию человека.

Возникает закономерный вопрос, где истоки этого самомнения. Возможно, что это есть проявление стремления к лидерству, которое существует у животных. Каждая особь стремится занять возможно более высокое положение в иерархии стаи. Самоутверждение животных -- механизм, приводящий к власти самых сильных, самых умных. Это очень важно для выживания вида. Сильный вожак -- еще один шанс выжить. Просто человек сделал из внутривидовой проблемы глобальную.

В. Дольник в [6] приводит примеры: "молодую мартышку из цирка сдали в зоопарк, и она попала в общую клетку, где жила группа обезьян со своей группировкой молодых. Ее никуда не приняли, она сидела в углу в позе покорности, если пыталась подойти к миске с пищей --, ее отгоняли. Хозяин зашел проведать. "Она не привыкла есть с пола руками, ее учили есть в одежде, за столом и с ложкой". Одежды и стола ей конечно не дали. Но ложку дали. Она подошла к миске и ловко начала есть ложкой. Мартышки расступились. Мартышки изумились. Не ложке, конечно, ложка им хорошо знакома, а мастерскому, как у людей, с ней обращению. Сам старый самец подошел к ней и протянул руку к ложке. Он не потребовал, а попросил. И цирковая мартышка за то, что ест ложкой, была принята в основную группу, опередив других".

"Молодой, ничем не выделявшийся самец нашел пустую канистру и стал по ней громко стучать. Этим он повысил свой ранг среди молодых шимпанзе, стал их кумиром. Престижная вещь или новое действие всегда вызывает у животных такой ответ. Кумир остается кумиром, пока все не обзаведутся такой же вещью или не освоят новое действие. Тогда кумир падает. Надоел, привыкли".

Характерная особенность самоутверждения в том, что для него нужны как минимум двое: субъект и объект. Всегда должен быть кто-то, кого мы должны удивить, привести в восторг, напугать, рассмешить, унизить, оскорбить, облагодетельствовать. Есть, конечно, возможность самоутверждаться в одиночку -- в мечтах. Кто из нас не мечтал о великих свершениях, приобретениях и т. д. Можно самоутверждаться издеваясь над животными. Но, если есть выбор, люди предпочитают действие мечтам, а людей -- животным.

Западная Европа и Северная Америка достигли политического и экономического господства над миром и имеют возможность теми средствами, которые они считают возможными применять, пропагандировать, а порой и навязывать то общественное устройство, которое они считают правильным. Эта пропаганда дает свои результаты. В других странах получает распространение нехитрая точка зрения: давайте создадим государство по их образу и подобию и будем жить так же хорошо.

Это находит свое выражение в явлении, которое можно было бы назвать евроцентризмом. В школе детей учат, что Колумб открыл Америку. То есть, континент, на котором жило несколько миллионов человек, что по тем временам не так уж мало, на котором были высокоразвитые цивилизации, начал существовать лишь после того, как попал в поле зрения европейцев. Есть книги, которые учат этикету. Разумеется, это этикет европейский. Не имея ничего против этикета независимо от его происхождения, все же хочется заметить, что распространение он получает не потому, что он лучший (нет этикетов лучших и худших), а потому, что он европейский. Если бы, скажем, Китай имел такое влияние, то, соответственно, мировое распространение получил бы китайский этикет, весь мир ел бы палочками и носил одежду, скроенную по китайскому фасону.