Милтон Шульман - Поражение на западе. Разгром гитлеровских войск на Западном фронте

Несмотря на разработку деталей, в подготовке операции не чувствовалось энтузиазма. Похоже, Гитлер испытывал сомнения. Во многом в этой сдержанности виновата оценка боеспособности англичан: фон Рундштедт признал, что Англия в тот момент была для немцев «сфинксом». Не было надежной информации, разработчики плана получали от разведотделов приблизительные оценки. Разведчики предупреждали о высокой боеспособности английских ВВС и всемогуществе английского военного флота. Их характеристика британского солдата, основанная на опыте сражений во Франции, была сильно приукрашенной. Приводим отрывок этой характеристики:

«Английский солдат находился в прекрасном физическом состоянии. Он переносил ранения со стоическим спокойствием. Боевые потери он обсуждал абсолютно хладнокровно. Он не жаловался на лишения. В бою он был тверд и упрям. Его уверенность в окончательной победе Англии непоколебима.

Английский солдат всегда проявлял лучшие воинские качества. Безусловно, территориальные дивизии (территориальные войска – резерв первой очереди сухопутных войск. – Примеч. пер.) уступают в подготовке регулярным войскам, однако этот недостаток компенсируется их высоким боевым духом. В обороне англичанин стойко переносил удары противника. В период боевых действий с англичанами 4-й армейский корпус взял в плен меньше солдат, чем в боях с французами или бельгийцами. С другой стороны, потери с обеих сторон были огромными».

Немецкая разведка ошибалась и в количестве английских солдат. Приведем оценку противника из директивы фон Рундштедта по группе армий «А» в начале сентября 1940 года:

«1. Противник: оценка дислокации английской армии на начало сентября:

а) Использование семнадцати дивизий для обороны побережья. Тесное взаимодействие этих дивизий с береговой патрульной службой, военно-воздушным и военно-морским флотами.

б) Двадцать две дивизии тактического и оперативного резерва в районе Лондона. Их задача: отражать нападение противника контратаками...»

Неудивительно, что, оценивая потенциальные силы англичан в тридцать девять дивизий, Генеральный штаб не решался осуществлять вторжение через Ла-Манш всего двадцатью шестью дивизиями. О том, что в тот период в Англии не было таких фантастических сил, уже говорил Уинстон Черчилль [7].

Около сотни танков и две-три укомплектованные дивизии – вот и все, чем располагала Англия в те дни. Правда, в Британии были миллионы отважных мужчин с вилами, готовых защищать свои дома. Когда речь идет о войске, вынужденном бросить оружие на пляжах Дюнкерка, оценить его численность в тридцать девять прекрасно вооруженных дивизий по 15 тысяч солдат в каждой – полный абсурд. Немецкая разведка начинала демонстрировать, чего она в действительности стоит.

Одним из самых убежденных скептиков был фон Рундштедт. Хотя он получил приказ командовать операцией, но больше всех сомневался в ее успехе:

«Предполагаемое вторжение в Англию было вздором, поскольку мы не имели необходимых транспортных средств. Главным образом это были баржи, которые должны были привести из Германии и Нидерландов. Затем их следовало оборудовать носовыми аппарелями для спуска танков и другой техники, обучить войска подниматься на борт и выгружаться на берег. Мы относились к этому как к игре, поскольку было ясно, что вторжение немыслимо, если наш флот не в состоянии форсировать Ла-Манш и доставлять подкрепления. И немецкая авиация была неспособна выполнить эти задачи, если бы их не смог выполнить флот.

Вероятно, мы бы справились, но как сложилась бы ситуация с подкреплениями и снабжением – другой вопрос. Существовала и еще одна трудность. Баржи пришлось бы буксировать, а это возможно только при приливе. Если бы что-то случилось в пути и я потерял бы один-два часа, нас застиг бы отлив и мы застряли бы на некотором расстоянии от английского побережья. Я всегда скептически относился к этой операции. Должен признать, что велась серьезная подготовка, однако в то время у нас было очень мало парашютно-десантных войск – одна воздушно-десантная дивизия.

У меня было ощущение, что на самом деле фюрер никогда не хотел вторгаться в Англию. Ему не хватало смелости. Он обычно говорил: «На суше я герой, но на воде я трус». Гитлер явно ожидал от англичан мирных инициатив. А позже уже было бессмысленно пытаться осуществить вторжение, потому что англичане стали слишком сильны».

Действительно ли высказывались серьезные возражения против вторжения в Англию в конце лета 1940 года? Если бы немецкий Генеральный штаб знал истинную численность сухопутных сил Британии в тот период, настоял бы он на другом варианте развития событий? Возражения редко влияли на решения Гитлера прежде, не повлияли и в этом случае. Истинной причиной того, что Германия не форсировала Ла-Манш, была твердая уверенность Гитлера в его способности договориться с Англией. Он и представить себе не мог, что после падения Франции англичане продолжат борьбу. Если не принимать это объяснение, то остается ряд совершенно нелогичных и необъяснимых событий.