Милтон Шульман - Поражение на западе. Разгром гитлеровских войск на Западном фронте

В другом дневнике мы читаем об отношении двадцатичетырехлетнего солдата к новобранцам:

«Сегодня меня перевели в 42-й пулеметный крепостной батальон посыльным. Место назначения – «Западный вал». Этот батальон состоит из фольксштурмовцев. Они почти все калеки. Многие – явно чокнутые; у некоторых ампутирована рука, у других одна нога короче другой и тому подобное – печальное зрелище. Они называют себя «Фау-2» и «Фау-3». Сборище идиотов».

Несмотря на колоссальные усилия геббельсовской пропагандистской машины, провозгласившей фольксгренадерские дивизии спасителями фатерланда, боевой дух этих формирований быстро падал. Брошенные в пекло сражений, недавние рабочие, выздоравливающие и разочарованные ветераны вызывали серьезное беспокойство своих командиров. Следующие выдержки из приказа генерал-майора Герхарда Франца, командира 256-й фольксгренадерской дивизии в Голландии, отчасти раскрывают настроения, превалирующие в этих «народных дивизиях».

«256 фолъксгренадерская дивизия, штаб.

11 октября 1944 года.

Некоторые события в частях вынуждают меня подчеркнуть, что дисциплину и боевой дух войск необходимо укрепить в кратчайший срок. Отныне командиры всех подразделений, ротные командиры в особенности, отвечают лично передо мной за моральное состояние своих подчиненных...

Недопустимо, чтобы командир напивался и шатался по лесам ночами, крича и стреляя из пистолета в часового...

Если во время спора о трофеях солдаты обзывают друг друга жуликами, это говорит о низком уровне дисциплины в роте...

Если солдат заявляет, что из-за болезни ног не может больше служить в артиллерии, поскольку не успеет сбежать, когда подойдут томми, это говорит о низком боевом духе солдата. Это пораженчество, и с ним будет разбираться полевой суд.

Если солдат во время чистки оружия по небрежности ранит четырех товарищей так, что они больше не могут выполнять свой долг, то это прискорбная халатность. Прежде чем чистить оружие, особенно новое, все должны получить полный инструктаж по его разборке и сборке...

За последние восемь дней поступили сообщения не менее чем об одиннадцати дезертирах, причем семеро из них перебежали к врагу... Сообщения о дезертирах в большинстве случаев приходят слишком поздно. В одном случае солдат дезертировал из своей части 29 сентября, а официальное сообщение поступило лишь 10 октября...

Франц».

Подобные настроения царили по всему немецкому фронту, что подтверждает следующий абзац из конфиденциального донесения военного репортера лейтенанта Франца Фрекмана в ноябре 1944 года. Документ озаглавлен «Наблюдения, сделанные в секторе 159-й пехотной дивизии, 161-й пехотной дивизии и 21-й танковой дивизии, дислоцированных в южной части немецкой линии обороны в районе гор Вогезы и Бельфорского прохода». В нем отмечается:

«Основная масса наших войск измучена продолжительными боями, не прекращающимися со дня вторжения союзников. Превратившись из-за постоянных перемещений в разношерстную толпу, солдаты физически не могут справляться с трудностями ведения боев в горах... Повсеместно солдаты считают, что мы не можем тягаться с врагом, превосходящим нас в численности и вооружении. Ротные и особенно батальонные командиры должны собрать в кулак все свое терпение и решимость, чтобы заставить своих безразличных солдат трудиться и сражаться на фронте. Патрулям часто не хватает мужества, необходимого для выполнения их миссии. Приблизившись к вражеским позициям, они лежат минут десять и возвращаются в свои части...»

Поражения на западе и востоке наконец начали разъедать железную дисциплину немецких войск. Она еще не сломалась, но достигла точки критического напряжения. В сентябре, октябре и ноябре 1944 года появились первые тревожные симптомы усталости военной машины, которая продолжала работать, потому что не умела выключаться. По всей Нормандии немецкие солдаты смиренно переносили разгромы, подобных которым не знала история. Они терпели, так как верили всему, что им внушали, а другого они не слышали. Однако во время отступления через Францию личный опыт потихоньку открывал им глаза на факты, которые Геббельсу так долго удавалось скрывать. С первыми проблесками истины пришли сомнения, а с сомнениями – дезертирство.

Причин дезертирства множество, но основа у них одна: потеря веры в то, за что сражаешься. Иногда для дезертирства требуется больше мужества, чем для того, чтобы остаться в строю: дезертир навлекает на себя риск погибнуть в случае неудачи, а в случае удачи – ненависть и презрение соотечественников. Единственная его награда – жалкое существование в лагере для военнопленных. Однако во время Второй мировой войны дезертиры из немецкого вермахта часто пробирались через минные поля, переплывали широкие реки, проходили сотни миль и даже убивали собственных часовых.