А Самсонов - Знать и помнить

Во-вторых, кто же выиграл войну: полководцы или народ? Видимо, все же полководцы, руководившие вооруженным народом. Другое дело - как они нами руководили.

Были и промахи, о них надо правдиво рассказать, а не петь аллилуйю только нашим успехам, как это было до последнего времени, такой односторонний анализ является плохим помощником на будущее. Однако, в конце концов, несмотря на многие промахи и неудачи, войну выиграли все же наши военачальники и полководцы, а гитлеровские проиграли. Мы же с Вами народ, воспитанный нашей партией, - били врага непосредственно, шли в атаку, хотя не всегда смело (и об этом тоже надо откровенно сказать), вступали в бой, истекали кровью, гибли, но в конце концов победили. А немецкий народ, воспитанный на фашистской человеконенавистнической идеологии, оказался разбитым, побежденным. Как Вы, наверно, чувствуете, мы вплотную подошли к роли партии и вообще партий в деле подъема широких народных масс на участие в войне, на победу. Если говорить о нашей Коммунистической партии, то, безусловно, роль ее в Победе была велика. Но опять-таки надо глубоко, с холодной головой, без всяких шараханий в общие хвалебные мотивы всесторонне разобраться, как она конкретно проявлялась в различные периоды. В самые критические дни под Москвой или в летние дни прорыва гитлеровцев на Сталинград в 1942 году наша партия оказалась уже не в силах справиться с обстановкой своими обычными методами, и в Москве пришлось вводить военное положение, с тем чтобы покончить с грабежами и разбоем и восстановить порядок, а в 1942 году отдать приказ "Ни шагу назад!". Это ведь уже не партийные методы работы, а чисто военные, если не сказать большего. Конечно, тут можно и спорить, сказать, что и это все сделала партия, но мне кажется, что было бы лучше не спорить, а поставить все на свои места.

В-третьих, в отношении Власова и власовцев. Мне как раз пришлось воевать против них и натерпеться от этих подлецов немало неприятностей, ибо нередко, переодевшись в нашу офицерскую форму, они переходили линию фронта и вырезали наши ночные наряды у орудий, минометов, пулеметов и т. д. А один раз ночью, сняв постового и вырезав весь спящий орудийный расчет в одной из соседних частей, укатили даже с собой пушку. Они же русские, говорили порусски, и в нашей форме их ничем нельзя было отличить от настоящих советских офицеров. Воевали же они отчаянно, так как отлично понимали, что в плен их в бою брать кикто не будет. Однако в конце 1943 года, ближе к холодам, под влиянием нашего беспрерывного наступления и разъяснений в их адрес по громкоговорителям и в листовках о том, что в случае добровольной сдачи им будет гарантирована жизнь, они нет-нет да по утрам и переходили линию фронта для сдачи в плен. Причем целыми группами. Я несколько раз наблюдал, как где-нибудь по овражку, в утреннем тумане они с белыми флажками гуськом - один за одним - идут к нам сдаваться. Но это было нечасто. Таковы некоторые зарисовки, касающиеся власовцев.

А вот что касается самого Власова, то, согласно листовкам, о которых я говорил уже выше и которые сбрасывали с наших самолетов специально для власовцев, но часть которых ветром заносило и к нам, Власов якобы "сдал дважды свои армии", сначала под Старой Руссой, однако затем вернулся, доложил И. В. Сталину о том, что готов вновь возглавить армию, И. В. Сталин почему-то поверил ему, и тогда Власов под Харьковом "вторично сдал свою армию"

и уже больше не возвращался [Автор письма не совсем точен. Защищая Ленинград на Волховском фронте, 2-я ударная армия попала в окружение. Ее командующий генерал А. А. Власов отделился от своих войск и перешел на сторону врага, то есть совершил предательство. 2-я ударная армия продолжала героически сражаться и в июле 1942 года вышла из окружения]. У меня долго хранилась эта листовка дома, но сколько потом, после возвращения из-за границы, я ее ни искал, к сожалению, найти не мог. Конечно, я много думал, почему так был изображен Власов. Или он смалодушничал, поскольку, как мы знаем, в указанных выше местах наши армии были окружены, или он на самом деле является предателем, заранее завербованным гитлеровской разведкой? На это могут ответить только наши соответствующие органы. Надо бы покопаться в их архивах.

Чего из этого делать сейчас секреты, пора и рассекречивать их.

Меня не раз подмывало честно написать о том, что я видел и чувствовал накануне войны и в ходе ее, что испытал и пережил на фронте и многое другое в этом плане. Однако моя длительная, более чем 35-летняя напряженная работа на дипломатическом поприще, в том числе в течение более 10 лет в качестве посла, не давала мне возможности это сделать. Да и вряд ли это мое писание было бы опубликовано тогда. Сейчас же, после выхода в отставку, у меня появилось определенное время для этого. Кое-что уже написано под условным названием "Моя правда о войне", то есть о том, как я ее прошел, прочувствовал, пережил, что там на фронте в действительности было.