Юрий Веремеев - Мифы и правда о плане «Барбаросса»

От автора.Да, солидно! Только для ближней разведки 55 эскадрилий. Основательно немцы готовились к «оборонительному упреждающему удару». Даже численность наших ремесленников принимали в расчет.

28 января 1941 года

Совещание 28 января 1941 года.

1. Задача на востоке («Барбаросса») должна рассматриваться как уже решенный вопрос.

2. Около 110 пехотных дивизий, 20 танковых дивизий, 13 моторизованных дивизий, одна кавалерийская дивизия соответствуют 144 соединениям дивизионного состава [дивизиям].

3. Задача:

а) использовать все имеющиеся соединения;

б) разгромить Россию в ходе быстротечной военной кампании.

4. При осуществлении всех мероприятий действительны следующие параметры:

а) пространственно-территориальный масштаб: от границы до Днепра равно [расстоянию] от Люксембурга до устья Луары;

б) быстрота. Никаких задержек! Не ожидать железных дорог! Достигать всего, используя мотор.

в) высокая степень моторизации (по сравнению с 1940 годом). У нас 33 подвижных соединения; моторизованные артиллерия, инженерные войска, войска связи и т. п. Поскольку нельзя рассчитывать на ускоренные темпы переброски по железным дорогам (разрушения, водные преграды, другая колея), безостановочное проведение операции зависит от снабжения, базирующегося на мотор.

От автора.Итак, по Гальдеру 28 января 41-го вопрос нападения на Советский Союз окончательно решен, т. е. все просчитано, все приготовления сделаны, войска подтянуты, снабжение организовано, связь налажена, дороги в порядке. Сбоев быть не должно. Почему-то многие из историков полагают, что 18 или 28 января было принято только лишь решение о подготовке к нападению на СССР.

Однако из дневника мы видим, что подготовка началась еще в июле 1940-го, а к концу января 1941-го немецкая верхушка пришла лишь к окончательному убеждению в успехе предстоящей войны и не нашла причин откладывать или отказываться от нападения так, как это было с Англией.

Обратим также внимание читателя на количество дивизий, о которых пишет Гальдер. Из них двадцать танковых, а не десять или пятнадцать, как нас пытаются уверить сегодняшние последыши генерала Власова.

Многих историков, включая и военных, вводит в гипноз само слово «дивизия» и все начинают дружно сравнивать количество дивизий РККА и вермахта, не обращая внимания на то, что советская дивизия по своим силам значительно меньше и слабее немецкой дивизии. Почитайте Г. Дерра или того же Манштейна. По своей ударной мощи они приравнивают одну немецкую дивизию к двум-трем советским, т. е. фактически, по немецким же оперативно-тактическим нормативам (существуют и такие нормативы) немецкая дивизия 41—42-х годов равна советскому корпусу. Да и сам Гальдер в своей записи от 28.08.1941 приравнивает по боеспособности 110 советских дивизий к 65 немецким дивизиям, а в записи от 31.07.1941 он пишет, что 1 немецкий корпус = 1 советской армии.

И степень моторизации вермахта по Гальдеру высока как ни у кого в мире, настолько высока, что он требует высоких темпов наступления за счет этой самой подвижности. Гальдер требует, а некий советский танкист разведчик-недоучка (В. Б. Резун) веселится, подсчитывая количество лошадей в немецких дивизиях.

… 13:00 – Совещание с главкомом…

…Операция «Барбаросса». Смысл кампании неясен. Англию мы этим нисколько не затрагиваем. Наша экономическая база от этого существенно не улучшится. Нельзя недооценивать рискованности нашего положения на западе. Возможно даже, что Италия после потери своих колоний рухнет и против нас будет образован южный фронт на территории Испании, Италии и Греции. Если мы будем при этом скованы в России, то положение станет еще более тяжелым…

…17:00 – Хойзингер и Штиф:

…Распределение частей РГК в операции «Барбаросса»…

От автора.Что мы видим? Озабоченность Гальдера перспективной «Барбароссы» в ее увязке с общеевропейским положением. Гальдер принимает во внимание даже итальянские колонии и состояние своего союзника. И ни тени озабоченности тем, якобы, фактом, что Сталин готовит удар Германии в спину и вот-вот полчища большевиков вторгнутся в милую, добрую и сентиментальную Германию. А может, и не было на самом деле оснований у германского генералитета опасаться Сталина? Во всяком случае, в 1941 году?