Сат-Ок - Земля соленых скал

Он как безумный убегал от огромного черного медведя. Страх лишил белого остатка разума: он бежал вверх - медведи же медленнее бегут вниз.

Внизу стояли и спасительные деревья, правда, до них он все равно не успел бы добежать. Но ведь вверху для него вообще не было никакого спасения. Никакого - кроме... нас.

На этом человеке была красная рубашка. Рубашка людей из Королевской Конной. Да нам сказал уже об этом звук его оружия. И мы не остановились, не сдержали бега, а мчались на борьбу, мчались спасать белого. Ветер свистел в ушах. Перед нами в это мгновение был только один враг - смерть, грозящая человеку.

Я даже не видел лица белого. Он карабкался на большую каменную глыбу. Но это не спасло бы его - слишком близко был медведь. Он только махнул правой лапой, и белый сорвался со скалы, как сброшенный ветром камень. К счастью, он немного скатился вниз из-под лап медведя. Его голоса мы уже не слышали. Медведь повернулся на месте, чтобы достать жертву, но внезапно замер, услышав наш боевой клич.

В тот же миг Танто бросил томагавк. Он сверкнул на солнце и ударил прямо в морду зверя, рассек правую сторону челюсти.

Первой цели мы достигли. Медведь забыл про белого. Теперь он видел уже только нас.

Я старался попасть ему в глаз, чтобы лишить его зрения и посылал стрелу за стрелой - одну, другую, третью...

Но руки у меня дрожали после сумасшедшего бега, и я не мог попасть в пылающие яростью глаза медведя. Танто гневно крикнул на меня, но и четвертая стрела не попала в цель, а лишь скользнула по выпуклому лбу.

Медведь уже был рядом, огромный, окровавленный, страшный.

- Ты погибнешь, мокве! - закричал я, лихорадочно натягивая лук. Погибнешь!

Пятая стрела наконец попала в левый глаз. Медведь заревел как гром. Вырвал когтями древко, но наконечника не вытащил. Расставив лапы, он двинулся, как каменная лавина, на Танто, шедшего ему навстречу.

А Танто, мой храбрый брат, не отступил даже на полшага. Став спиной к каменной глыбе, он со всей силой своих рук вонзил копье в горло медведя и опер древко о камень. Медведь захрипел. Его рык звучал теперь как карканье вороны.

Я бросился за томагавком.

Медведь напирал на Танто, но древко копья не сломалось. Танто воткнул его конец в каменную щель, а лапы медведя были слишком коротки, чтобы достать Танто. И прежде чем я успел подать брату томагавк, нож Танто блеснул между медвежьими лапами.

Наступила минута мертвой тишины.

Старый, одинокий, побежденный мокве задрожал. Лапы у него медленно, очень медленно опускались, он хрипло вздохнул.

Танто схватил томагавк, забежал за спину медведя и наконец нанес удар. Последний удар.

Мокве упал на землю.

Мы молча смотрели на него, тяжело дыша. Наконец Танто сказал:

- Прости, старший брат... прости, мокве.

- Прости, - повторил я.

Я собрал свои стрелы. Танто вырвал копье и нож из еще дрожащей туши. Мы стояли около медведя, пока он не застыл. Его большая грозная душа отшельника сейчас, вероятно, сходила вниз, к ручью Золотого Бобра, чтобы в час заката пойти Дорогой Солнца в Страну Великого Молчания.

- Прощай, большой брат, - прошептал я.

Мы посмотрели вниз, на склон. Где тот человек, ради спасения которого наш томагавк и нож свалили старого отшельника?

Он лежал внизу в нескольких шагах от нас, неподвижно, лицом к земле. Не поздно ли мы пришли на помощь?

Затылок у него был залит кровью, но человек дышал. Наклонившись над ним, мы услышали тихий стон. Значит, падая со скалы, он только потерял сознание. Танто повернул его на спину.

И тогда мы увидели лицо белого человека: это был Вап-нап-ао!

Танто отступил назад, ведь он коснулся змеи, Белой Змеи. Я, кажется, закричал.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем белый открыл глаза. Наконец он поднял веки, вздохнул раз, другой. Сначала посмотрел на меня, потом на брата.

Я видел: он сразу узнал, кто стоит над ним, потому что лихорадочно стал подниматься, опираясь руками о землю. Голова его безвольно раскачивалась. Он попытался вскочить на ноги, но смог только сесть.

Он понял, как он слаб. Лицо у него стало равнодушным. Он закрыл глаза. Но Вап-нап-ао не был трусливым скунсом - хорьком. Он снова был воином.

- Вы убьете меня? - спросил он.

Я не смотрел на Танто. В сердце у меня была пустота, я ни о чем не думал. Ждал.

Через минуту, которая, вероятно, была дольше человеческой жизни, я услышал голос брата:

- Ты снова выслеживаешь шеванезов, Вап-нап-ао.

Это не был вопрос. Танто произнес вслух свою мысль.