Николай Субботин - По ту сторону реальности (сборник)

На подходах к поселению нас ждала необычная находка. Издалека мы заметили какой-то отблеск у дороги, в траве лежал длинный продолговатый предмет. Подошли ближе, у дороги лежит побелевший на солнце лошадиный череп, невдалеке из травы выступают кости.

Поднимаемся на Аразай, место высокое, светлое, великолепный круговой обзор. Татьяна указывает на восток в сторону далеких возвышенностей: «В тех местах, говорят, сохранился подземный чудской город». Константин, начальник охотхозяйства, сопровождавший нас во время всей экспедиции на случай неожиданных встреч с диким зверем кивает: «В этих местах часто необычные явления происходят. Некоторые на сказки похожи, но слишком часто эти сказки повторяются. Охотники наши на лесных тропинках встречают людей необычных. Бывает, забьет охотник лося в глухомани, начнет разделывать. Выходит из леса мужичок странный, бородатый, одежды старые, говорит — „Давай подсоблю“. Охотник конечно соглашается. Разделывают тушу, охотник мяса кусок отрезает, поворачивается к своему помощнику нежданному: „Возьми, спасибо за помощь!“, а человека и нет уже, в лесу растворился. Бывает, на местах поселений древних таких людей видят: приходят ниоткуда и уходят никуда. Обычно все кто их видит замечают — лицо у них бледное, то ли болеют, то ли в полумраке живут…»

В ближайшем к нам доме живет Светлана с взрослым сыном. Переехали в эти места три года назад, подняли свой дом, наладили хозяйство. Приглашает за стол, рассказывает о своей жизни. Основное принципы — жизнь в гармонии с природой, то же самое что исповедуют анастасийцы, последователи произведений Мегрэ. Живут тем что дают им земля и лес. «Это только кажется что землю сложно обрабатывать» — говорит Светлана. — «Все зависит, как ты к ней относишься и как работу распределяешь. Земля нас лечит и кормит. Осень хотим коз завести, по старой традиции будем молоко целебное делать. Вокруг целебных трав много, сделал нужный сбор, козочку покормил этой травой, она через себя пропустила и молоко тебе дала, в котором все целебные вещества сохранились. Пьешь и сил набираешь…»

Во дворе замечаем странную восьмигранную постройку из бревен в центре которой на высоких столбах возвышается маленькая избушечка. «Сын решил лисник собрать» — поясняет Светлана. — «Дом такой, на восемь граней, силу в себе собирает, к осени закончит дом, замлей основание сруба присыплем, получится холм. Зимой там тепло будет и комфортно».

На границе леса на старом могучем дереве висят две огромные деревянные колоды, сделанные из цельных стволов деревьев с выдолбленной сердцевиной. Сверху и снизу колоды закрыты деревянными пробками, а в центре колод проделаны небольшие отверстия. «Ульи!» — догадываемся мы.

Обойдя Аразай по кругу, пообщавшись с людьми, которые тут живут, начинаешь не просто понимать, а видеть как жили наши предки, как они находили общий язык с природой, в которую они погружались, и как они умели не просто существовать в совершенно глухих и недоступных местах, но и пользоваться силой, неведомыми возможностями, которые давало им этим места.

На прощание Светлана поит нас березовым соком. «Мало его в этом году», — сетует она, — «Только пять ведер собрали»…

Дальше нас путь лежал на место древнего поселения Раменье. По еще непросохшим таежным дорогам, разбитым Уралами, мы смогли проехать на внедорожнике только первые пять километров. Добравшись до заповедной развилки, мы поняли, что дальше можно было двигаться только пешком…

Название Раменье, когда слышишь его впервые, кажется знакомым, словно знал его когда-то давно, а потом забыл. Оно имеет несколько толкований. Традиционно считается, что слово раменье произошло от древнерусского слова «рамень» — «пашня, зарастающая лесом» или «пашня, расчищенная от леса». Диалектные словари и словарь народных говоров дают несколько иную трактовку: «рамень», «раменье» в большинстве областей обозначают «большой дремучий лес», «заболоченный лес», «опушка леса». Если рассматривать лексему «рам», то картина становится совсем интересной. Она чрезвычайно распространена в Библии и, прежде всего, относится к различным возвышенностям: горам, холмам, высотам. В древнееврейском рама означает «высота». На страницах Ветхого и Нового Заветов можно найти множество мест, связанных с лексемой «рам»: города Рама, Рамафем, Рамафим-Цефим, Рамат-Лехи, Рамат-Мицфа. В ряде библейских имен сохранилось значение «высокий», например Рам и Рамаи. На традиционно библейских территориях до сих пор сохранились топонимии с той же сакральной основой, например Рамон — гора и в то же время русло высохшей реки. Среди древнеегипетских имен тоже можно встретить «рам» — Рамсес. В арабском языке также можно найти множество слов с общеязыковой основой «рам», которую можно найти в многочисленных топонимах, например, в названии священного для мусульман праздника рамадан или в арабском наименовании созвездия Стрельца — Рами.