Юрий Жук - Цареубийца. Маузер Ермакова

С конца мая 1943 года П.З. Ермаков являлся «…уполномоченным от Молотовского РК ВКП(б) для участия в Комиссии Свердловского Горрайвоенкомата по проверочной регистрации военнообязанных согласно приказа № 42 от 20 мая 1943 г.» [163]

18 июля 1943 года, по поручению Молотовского РК ВКП(б) П.З. Ермаков был направлен «в парторганизацию завода № 217 [164]для оказания помощи в проведении партийно-политической работы» [165], а с 25 февраля 1944 года он являлся «членом Районной Перерегистрационной Комиссии военнообязанных от Молотовского РК ВКП(б) гор. Свердловска» [166].

Помимо перечисленной общественной нагрузки, П.З. Ермаков также неоднократно выступал с рассказами о своем боевом прошлом перед ранеными бойцами, находящимися на излечении в Свердловске.

Так, 8 мая 1944 года Зам. начальника Госпиталя 3866 по политической части ст. лейтенант Великанов обратился к нему с просьбой о проведении беседы «о боевых делах уральских партизанских отрядов, одним из которых Вы командовали в период гражданской войны» [167].

9 сентября 1944 года П.З. Ермаков был вызван в помещение Партийного архива Свердловского обкома ВКП(б) [168](опять-таки в доме Ипатьева!), где состоялась его встреча с представителем Института Маркса – Энгельса – Ленина при ЦК ВКП(б) С.Б. Сутоцким [169]. О чем был этот разговор, сейчас остается только догадываться, но, думается, тема убийства в нем Царской Семьи не была обойдена.

Говоря о деятельности П.З. Ермакова в годы войны, нельзя не упомянуть о его поездке на фронт. На какой именно его участок, автору так и не удалось узнать, так как об этом факте лишь вскользь упоминает А. Яковлев в своем биографическом очерке «Товарищ Маузер», включенном в биографический сборник «Ленинская гвардия Урала»: «Началась Великая Отечественная война, и Ермаков на своем родном Верх-Исетском заводе готовил будущих бойцов. Сам все время рвался на фронт. Выехал однажды с делегацией и… со слезами на глазах просил командира части оставить его. Такой уж это был человек» [170].

Выше уже говорилось о том, что осенью 1945 года П.З. Ермаков давал показания по так называемому «делу Медведева» [171]. С этой целью он был вызван в УНКВД по Свердловской области, где дал показания, разъяснив допрашиваемым его лицам, что М.А. Медведев (Кудрин) и П.С. Медведев – разные лица. Находясь в этом учреждении, ему вновь пришлось рассказывать о своем участии в убийстве Царской Семьи. Но в этом случае он не стал, как прежде, «тянуть одеяло только на себя», рассказав, что помимо него в этом расстреле принимали участие еще двое «…начальник охраны Юровский, зам. командира латвийских красногвардейцев – Ян [172]и я – Ермаков П.З.» [173]. Но Ермаков не был бы Ермаковым, если бы впоследствии, что называется, не «оторвался», рассказывая всем и вся, как был вызван не в местное Управление НКВД, а в Москву. И не просто в Москву, в аппарат Л.П. Берии, а к самому товарищу И.В. Сталину!

Но на этом дело не кончилось. И, конечно же, все обстояло совсем не так, как рассказывал П.З. Ермаков.

Забегая немного вперед, следует сказать, что осенью 1946 года на квартиру П.З. Ермакова пришли двое сотрудников МГБ и предложили ему собираться в дорогу. Зная не понаслышке методы работы своих бывших коллег, П.З. Ермаков понял: это все… Дошла и его очередь…

Но к немалому удивлению последнего, люди в штатском отвезли его не в столь хорошо знакомую ему местную тюрьму, а на вокзал, где посадили в отдельное купе отходящего на Москву поезда. Слушая дорогой рассказы оправившегося от страха Петра Захаровича, его сопровождающие шутили, балагурили и даже разрешили ему выпить, благо вся поездка была организована за казенный счет. По приезду в столицу П.З. Ермаков был помещен в один из номеров гостиницы «Москва» (позднее хорошо известной своими прослушивающими устройствами), где ему приказали взяться за написание воспоминаний… о расстреле Царской Семьи. И при этом ни при каких обстоятельствах не покидать гостиничного номера! Когда же воспоминания были готовы, П.З. Ермакову предложили пожить в номере еще какое-то время (видимо, тогда принималось решение по поводу его дальнейшей судьбы), после чего вручили обратные билеты до Свердловска, пожелав счастливого пути…

Но перед самым своим отъездом он все же побывал на Лубянке, где с ним была проведена профилактическая беседа о том, чтобы он никогда более прилюдно не рассказывал о своих революционных подвигах, и уж тем более о расстреле Царской Семьи. И вообще, чтобы больше помалкивал и поменьше бы врал про свое героическое прошлое! Еще до конца не осознав, что так легко отделался, Петр Захарович возвратился домой, а через некоторое время им была придумана та самая красивая история встречи со Сталиным.