Михаил Свирин - Танковый прорыв. Советские танки в боях 1937—1942 гг.

Шедшая правее 35-я танковая дивизия к 4 часам утра достигла рубежа колхоз Малин, Уездце (в 15 километрах к северо-востоку от Млынова), где столкнулась с пехотой 299-й пехотной дивизии противника. До исхода дня дивизия вела бой на этом рубеже, а потом тоже начала отход к Ровно.

Столь малая ударная мощь 9-й механизированного корпуса объясняется достаточно просто – в отличие от корпусов, располагавшихся ближе к границе, он был оснащен танками устаревших конструкций. 20-я танковая дивизия имела всего 36 боевых машин (почти исключительно БТ), 35-я танковая дивизия – 142 танка Т-26, причем только часть из них (по разным данным, от 79 до 112) была вооружена 45-мм пушками, а остальные машины были двухбашенными и несли только пулеметы – либо бесполезные 37-мм пушки, снаряды к которым давно были сняты с вооружения). Об автотранспорте и говорить не приходилось – в обеих дивизиях имелось 432 автомобиля и 45 тракторов, большая часть их пехоты проделала 100-километровый путь пешком.

Увы, советские механизированные части, практически не имея моторизованной пехоты, оказались не в состоянии организовать сплошную оборону. Свою роль сыграл и неравномерный выход корпусов на линию рек Стырь и Иква, где предполагалось задержать противника – танковые дивизии 9-го мехкорпуса подошли сюда, когда пехота и части 19-го мехкорпуса уже были сбиты с позиций и откатывались к Ровно.

В результате сложилась уникальная в военной истории ситуация: встречный бой танковых частей на широком фронте (до 50 км) без поддержки пехоты и при катастрофической нехватке у каждой из сторон информации о противнике.Танковые и моторизованные группы обеих сторон вырывались вперед, образуя «слоеный пирог» и угрожая флангам друг друга. В такой ситуации должен был выиграть тот, кто быстрее наладит управление и организует хотя бы сносную координацию действий между своими частями, а главное – умелыми действиями подвижных групп создаст у противника иллюзию окружения и заставит его отойти первым.

Никакой речи о совместном с 4-м, 8-м и 15-м мехкорпусами ударе против прорвавшейся группировки противника идти не могло как минимум с 25 июня. Увы, у трех механизиованных корпусов, находящихся на северном фасе прорыва, возможностей для подобного решительного удара просто не было. 22-й мехкорпус уже к 25 июня фактически прекратил свое существование, распавшись на ряд отдельных частей, действующих в интересах пехоты на разных направлениях. 213-я и 131-я и моторизованные дивизии оказались использованы для обороны командованием фронта и 5-й армии. 40-я и 43-й танковых дивизий 19-го мехкорпуса в основном «подпирали» 228-ю стрелковую дивизию. Их контратаки 26 июня, как и контратаки 20-й и 35-й танковых дивизий 19-го мехкорпуса на следующий день, результата дать не могли из-за слабости материальной части и малочисленности пехоты, которой полагалось закреплять достигнутый результат. Танки сгорели в огне – вот и все.

Итак, 25 июня ударные соединения Юго-Западного фронта выполнить приказ о переходе в запланированное единое наступление не смогли. Действия механизированных корпусов свелись к отдельным разрозненным контратакам на разных направлениях. Выдвигающиеся из тыла соединения подходили в район боевых действий и атаковали противника по частям, что еще более распыляло силы. Часть соединений по прежнему находилась на марше, разрыв фронта к югу от Луцка и Ровно оставался незакрытым.

Между тем именно в этот разрыв командование группы армий «Юг» направило все пять танковых дивизий 1-й танковой группы. Глубже всех между флангами 5-й и 6-й армий ЮЗФ проникли 11-я и 13-я танковые дивизии противника, их разведывательные отряды уже появились у Здолбунова южнее Ровно – в 130 километрах от Сокальского выступа! Однако на самом деле основные силы 13-й дивизии отдельными боевыми группами вели борьбу на очень широком фронте между Луцком и Дубно, создавая впечатление огромного количества войск исключительно путем высылки по разным направлениям подвижных дозоров.

Наступавшая севернее 11-я танковая дивизия, поддержанная левым флангом 16-й танковой дивизии, вырвалась вперед еще больше – к вечеру 25 июня ее передовые отряды достигли Кременца, – но именно об этом прорыве штаб Юго-Западного фронта пока оставался в неведении. Здесь считали, что 11-я танковая дивизия противника все еще находится в районе Дубно.

Южный фланг ударной группировки немцев прикрывала 16-я танковая дивизия, наступавшая вдоль шоссе Берестечко—Верба и далее на Кременец, обеспечивая тылы и правый фланг 11-й танковой дивизии. Северный фас ударной группировки прикрывался 14-й танковой дивизией, которая обошла Владимир-Волынский и вышла на реку Стырь севернее Луцка. Введенные в прорыв части 57-й и 75-й пехотных дивизий вермахта к вечеру 24 июня достигли Берестечко. Несмотря на то, что эти части не являлись механизированными, оснащенность автотранспортом у них была гораздо выше, чем в советских мотострелковых дивизиях – а соответственно, двигались они гораздо быстрее.