Лебек Стефан - История Франции. Том I Происхождение франков

Почему же весной 486 года Хлодвиг двинул своих воинов против Сиагрия и две римские армии на севере Галлии оказались противостоящими друг другу на иоле боя? Сейчас никто уже не пытается видеть причину такого поворота событий просто в динамике «варварских набегов». Гораздо вероятнее предположить, что здесь мы имеем дело с военным переворотом, каких было немало в истории Римской империи, с целью закрепить за Хлодвигом всю полноту власти в Северной Галлии и открыть ему путь к захвату Галлии Южной, где все хранило намять о престиже великой империи. Впрочем, если взглянуть на «Житие святой Женевьевы» критическим глазом современных интерпретаторов, становится ясно, что Хильдерик в последние годы правления принялся оспаривать полновластие римских военачальников даже у самых стен Парижа.

Весьма вероятно, что переходу молодого двадцатилетнего Хлодвига к решительным действиям предшествовала серия угроз, ускорившая события. Заставить Хлодвига поторопиться могло и продвижение в направлении малой Бельгии рейнских франков, взявших в 480 году Трир, что убедило его в необходимости забежать вперед в нарушение равновесия сил, которое в противном случае оказалось бы не в его пользу. Важно то, что геополитическое равновесие в Галлии, если брать ее в целом, оказалось в начале 80-х годов века нарушенным вслед за подобным нарушением на итальянском полуострове. Тогда как Хлодвиг унаследовал от отца его союзные связи с Одоакром, правившим в Риме с 476 года, Сиагрий, не признававший законность правления Одоакра и рисковавший оказаться в изоляции, сблизился с королем вестготов Эрихом, который, владея огромной Аквитанией и порядочной частью Испании, присоединил к ним захваченный им Прованс. Сближение с вестготами, ставшее известным лишь недавно [15] Освещено в работах Карла Фердинанда Вернера (159). , проливает свет не только на переворот 486 года, но и на всю историю правления Хлодвига: именно с этого времени развертывается борьба за владычество над всей Галлией между франками — варварами-язычниками, все еще верящими в уже ставшую иллюзорной императорскую власть, и вестготами — латинизированными варварами-арианами, строго соблюдающими свою независимость от Римской империи.

Смерть Эриха, последовавшая в 484 году, и несовершеннолетие его сына Алариха II могли показаться Хлодвигу обстоятельствами, благоприятствующими нападению на Сиагрия. Хотя Хлодвиг смог обеспечить себе поддержку большинства епископов, возглавляемых Реми, для которых было предпочтительнее оказать содействие язычнику грубому, но многообещающему, чем военачальнику, вступившему в союз с королями, принявшими арианство, ему еще предстояло обезопасить свои тылы со стороны многочисленной родни из числа членов довольно узкого мирка франкских королей. Видимо, в этот период он заключил матримониальный союз с рейнскими франками, взяв в жены принцессу из их рода, о которой Григорий Турский не говорит ни слова, но которая дала Хлодвигу его первого законного сына Тьерри. Салические вожди, родственники Хлодвига, получили от него просьбу о помощи. Харарих отказал, но Рагнахар — король камбрейских франков дал свое согласие. Может быть, у него не было выбора: по пути к Суассону Хлодвит и его воины неминуемо должны были подняться по глубокой долине Шельды и пройти через Камбре.

Сиагрий смог подготовиться к столкновению. По свидетельству Григория Турского, именно Сиагрий выбрал место битвы. Тем не менее поражение его было полным, и спастись он смог только бегством, которое привело его в Тулузу к Алариху (спасение оказалось временным, поскольку после первых же угроз Аларих выдал его Хлодвигу, который немедленно отдал его палачам). Не мешкая, победители битвы при Суассоне взялись грабить области, перешедшие к ним в результате победы, и прежде всего богато обставленные церкви Тут-то и возник известный поучительный эпизод с суассонской вазой. Хотя по обычаям войны, принятым и римлянами и варварами, а Хлодвиг-король считался хранителем и гарантом этих обычаев, военная добыча собиралась в общий котел, чтобы затем быть распределенной по справедливости между воинами, Хлодвиг пожелал уберечь от дележа одну из церковных ваз, которую требовал вернуть ограбленный епископ. Был ли это суассонский епископ, как это часто и безосновательно утверждалось, или реймский, как можно заключить, анализируя некий фрагмент завещания святого Реми? По правде сказать, не это важно. Гораздо важнее то, что в накаленной войной обстановке один из епископов не побоялся лично обратиться к победителю, и тот предпочел нарушить воинские обычаи ради приобретения (или сохранения?) расположения прелата. Последовал спор между королем и солдатом, закончившийся сокрушительным ударом последнего по вазе, о чем пространно повествует Григорий Турский, и жестокая месть Хлодвига следующей весной во время военного смотра.