Владимир Муравьев - Московские легенды. По заветной дороге российской истории

А. Р. Сунгуров и Н. М. Гусятников, оставив торговлю, поступили на государственную службу и получили дворянство за выслугу чина. Надобно сказать, что и тот и другой получили хорошее образование, что и помогло им в службе.

Н. М. Гусятников был человек, известный в московском обществе, гусар, англоман, умный, любезный, он был принят в самых аристократических домах и был, как свидетельствует П. А. Вяземский, «на примете у многих дам». Он храбро воевал в 1812 году, затем вышел в отставку, увлекся сельским хозяйством и в своих имениях вводил многие агрономические усовершенствования. Гусятников владел частью Медведкова до 1840-х годов.

Переменив еще нескольких владельцев, в 1880-е годы Медведково становится собственностью купца первой гильдии Н. М. Шерупенкова, владевшего Медведковым до 1917 года. Со второй половины XIX века в Медведкове москвичи среднего достатка снимают под дачи крестьянские избы.

С Медведковым связан знаменательный эпизод биографии В. Я. Брюсова. Летом 1883 года он, девятилетний мальчик, с родителями жил там на даче.

«В Медведкове было дачников очень немного, — вспоминает он в автобиографической повести „Моя жизнь“, — особенно на селе, где жили мы — пять-шесть, не больше. У дач даже не было отгороженных садиков. Единственным общественным местом были бревна, сложенные под старой елью, и вечером все мы шли посидеть „на бревнушках“. Неудивительно поэтому, что все мы меж собой перезнакомились, а мы, дети, стали играть вместе». Впоследствии Брюсов считал, что Медведково дало ему много в смысле воспитательном и познавательном: «Эта жизнь, среди полудиких лесов и крытых соломою изб, в постоянном общении с мальчишками „с деревни“ дала мне, конечно, больше, чем дали бы ребенку впечатления какого-нибудь Мариенбада или Спа».

По возвращении осенью в Москву он, как обычно пишут дети на первых занятиях после каникул, написал сочинение о летнем отдыхе. Вот это сочинение:

«Позвольте мне вам описать, как мы провели лето в селе Медведкове, в котором мы в 1883 г. жили на даче. Расположено оно на гористой местности, покрытой молодым лесом. Направо от нашей дачи был большой запущенный парк. Налево склон к речке Чермянке; на другой стороне этой реки густой лес. Позади нас лес: тут стояла совершенно высохшая сосна, под которой, по преданию, зарыт клад. Прямо перед нами стояла церковь, позади ее склон к Яузе, в которую впадает Чермянка. На другой стороне Яузы лес. Время проводили мы очень весело: гуляли, купались, играли, учились только 1 час в день. Часто во время прогулки мы видели зайца или лисицу, но они убегали при нашем приближении. В Москву ездили мы редко, да мы не любили этого, в Москве нам было скучно».

Свое сочинение о Медведкове Брюсов послал в детский журнал «Задушевное слово», который для него выписывали, и оно было напечатано в нем в № 16 за 1884 год в отделе «Почтовый ящик», где помещались письма читателей.

Это было первое выступление будущего поэта в печати.

Между прочим, в одном из тех первых эпатировавших публику символистских стихотворений Брюсова, с которыми он выступил в 1895 году, двенадцать лет спустя после детского сочинения о Медведкове и купании в Яузе, он опять пишет о ней:

Правда, здесь речь идет не о загородной медведковской Яузе, светлой и чистой, а о протекающей по городу, загрязненной обосновавшимися на ее берегах фабриками и заводами.

Сам Брюсов объяснял появление этого стихотворения художественно-формальными поисками. «Как странно и как дивно звучат чуждые слова, особенно под рифмой! — писал он молодому критику П. П. Перцову. — Неужели вы не знаете наслаждения стихами, как стихами, — вне их содержания, — одними звуками, одними образами, одними рифмами. „Дремлет столица, как самка спящего страуса“. Уже одно ожидание рифмы к слову „страуса“ навевает мистический трепет».

Брюсов прав, говоря о художественном эффекте рифмы. Но и неожиданный образ промышленно-капиталистической Москвы, тянущейся за заграничным капитализмом (поэтому в подсознании появляется иностранная птица — страус), в сочетании с названием своей, известной всем москвичам, ставшей «черной» Яузы, этот образ — неожиданный, резкий, неприятный — и очень верный — останавливает внимание.

Медведково — родина нашего замечательного артиста-кукольника Сергея Владимировича Образцова. В официальных биографических справках о нем значится, что он родился в Москве, да и сам он пишет в автобиографии: «Я родился в Москве». Но на свое 85-летие в интервью он рассказал, что посетил Медведково — и вспомнил старые времена: «Село это было. Дачная местность. Там меня мама родила». Произошло это событие 5 июля 1901 года.