Юлиан Семенов - Горение (полностью)

- Так он почти столько же тратит, чтобы этот барыш выколотить, Феликс Эдмундович! Он в каждой деревне фискальную службу держит. Им же платить надо!

- Значит, вы готовы возместить царю убытки? Из своих доходов?

- Не все, но часть - готовы.

- Значит, ваш рабочий должен будет получать еще меньше?

- Отчего?

- Так откуда ж вы деньги на воспроизводство получите? Царю отдай, себе оставь, а дальше что?

- Если всю правду рабочим открыть, они поймут, что лишь высокая производительность даст им заработок.

- А почему они вам должны верить? Какие вы можете дать гарантии?

- Ну что вы все норовите меня с рабочими поссорить, Феликс Эдмундович?!

- Я?! Вы сами с ними в ссоре, Кирилл Прокопьевич, вы п р и н у ж д е н ы будете ж а т ь, иначе концы с концами не сведете! И жизнь сама затолкает вас под бок к царю, которого вы так браните, у него станете солдат для усмирения просить.

- Что ж, по-вашему, мы ничего не добились и выхода нет?

- Вы кое-чего добились, да и то пока на словах..,

- Отчего вы так слепо, так озлобленно отвергаете манифест? Ну ладно, ну верно, булыгинская Дума, которая только графов в Думу пускала, дрянная была, но и мы против нее выступали. И добились своего! Ведь манифест прямо говорит: "Привлечь к участию в Думе те классы населения, которые ныне лишены избирательных прав".

- Неверно! - Дзержинский ожесточился. - Не надо так, Кирилл Прокопьевич! В манифесте сказано иначе: "Привлечь к участию в Думе в м е р е в о з м о ж н о с т и те классы, которые ранее были лишены прав". А что такое в о з м о ж н о с т ь? Это закон. А разве царь отменил булыгинский закон, который и вы бранили? Разве новый закон распубликован? Царь спрятался за формулировочку "в мере возможности", а вы согласились с этой заведомой уловкой! Ваши-то теперь пройдут в Думу, а рабочие - нет! Понизят выборный ценз: раньше, чтоб голосовать, надо было полторы тысячи недвижимости иметь, а низведут до тысячи. А рабочий в год получает триста. На пять душ! Раньше был конфликт между лагерем царя и бюрократов, с одной стороны, и всеми - с другой, а ныне начнется конфликт между лагерем царя, бюрократов, октябристов и кадетов - с одной, а рабочим и мужиком - с другой стороны. Вы к тому же передеретесь в своем лагере, а рабочему с мужиком драться не за что - голы, босы и голодны. Значит, решение социального спора будет оттянуто на какое-то время, но все равно решать придется, Кирилл Прокопьевич.

- Ну хорошо, а какой выход вы предлагаете?

- Валить царя. Валить бюрократию. Требовать Учредительное собрание, нацеливать народ на республику.

- Которая предпишет меня обобрать, - заключил Николаев.

- Если вы будете посылать казаков с нагайками против тех, кто требует Учредительного собрания для выработки демократической конституции, - конечно! И чем больше станете поддерживать царя, тем больше накопится гнева. Операцию надо делать тогда, когда можно больного спасти.

Николаев хмыкнул:

- Россия... Все по Евангелию: "Сеете много, а собираете мало, едите, но не в сытость, зарабатывающий плату зарабатывает для дырявого кошелька..."

- Иоиль? - спросил Дзержинский.

- Именно... Сам народ во всем виноват, проклят от бога, варягов прогнал по чванливой дурости, царям-ублюдкам руку сосал, умывал слезами, голодал, а хоругви носил, и мы же, те, кто хочет приучить людишек к делу, оказываемся во всем виноватыми, а?!

- Ясно, - согласился Джон Иванович и продолжил, путая русские слова с английскими: - Это угодно хистори, с этим ничего не сделаешь. У вас, в Рашиа, каждый следующий против предыдущего: Кэтрин зе Грейт была против Питера, Анна Ивановна против Кэтрин, Пол Первый, внук, против Питера и Кэтрин, Александр против Пола, обещал все сделать, как раньше, как при грандмазер, а повел свое, начал делать "бритиш стайл", английский стиль, Николай зе Фёст против английский стиль, он за стиль богдыхан, побольше вешат, поменьше говорить! Александр Второй против Николая - дал реформа в стиле "амэрикэн", возвратил из ссылки декабрьских революшиониерс, его взорвали, Александр Третий все отменил, что сделал Второй, теперь Николай Второй выделил вам то, что отобрал его папа...

- Во какого образованного американца держу, - деревянно рассмеялся Николаев. - У них про это только два профессора на всю Америку знают, а в Россию приехал - сразу думать научился!

- Нам нужен иксчейндж, обмен, - согласился Джон Иванович. - Мы у вас учимся думать, а вы у нас - работать... Мы тупая нация, мы боимся размышлять, чтобы не нарушить то, что ви хэв, что имеем.