Юлиан Семенов - Лицом к лицу

А через три дня, когда в Нидерландах узнали о побеге преступника, разразилась буря. В парламенте начались дебаты, телевидение вело прямой репортаж из зала до поздней ночи. Оратор от Партии труда А. Косто заявил, что не только министр юстиции, но и все правительство должно отвечать за то, чтобы преступник, подозреваемый в злодеяниях против человечества, предстал перед судом. Оратор от Народной партии за свободу и демократию госпожа К. ван де Коппело отметила, что люди не могут понять, отчего одного преступника арестовывают, а другому позволяют не только свободно жить на своей вилле, но и совершить "побег" за границу. Член парламента коммунист И. Вольф заявил, что дело Ментена нельзя рассматривать отдельно от сборищ неонацистов в ФРГ и их постоянных требований о прекращении преследований военных преступников.

После этих дебатов, когда большинство выступавших парламентариев потребовало суда над Ментеном, произошло событие уникальное: власти Берна были вынуждены выдать Ментена. Его привезли в Нидерланды, начался суд.

И тут возникла фигура некоего "эксперта" - профессора юриспруденции Христиана Фредерика Рютера. Писавший свою докторскую диссертацию в Бонне во времена Аденауэра, то есть "холодной войны", Рютер снискал себе известность наглым заявлением: "В Нидерландах все преследования и суды над голландскими и западногерманскими гражданами по поводу второй мировой войны прекращены и сданы в архив". Именно эти слова начинают одну из глав диссертации этого "юриста".

Еще до начала суда, как только Ментен сбежал в Швейцарию, Рютер заявил: "Теперь его не имеют права судить, ибо, уехав, он перестал быть гражданином Нидерландов".

Рютеру, однако, не вняли. Суд над Ментеном начался, и, когда Рютер появился в зале, гитлеровец приветствовал его со своей скамьи:

- Браво, профессор, вами выдвинута прекрасная аргументация!

Во время процесса Рютер развил бурную деятельность. Вместе с адвокатом Л. ван Хейнингеном (тот, правда, теперь отказался от защиты) он посетил гестаповского руководителя Ландау в надежде получить у того некие показания в пользу Ментена. Получат.

Этот же Рютер, начавший изучать "культуру германского права с 1940 года" (прекрасная "культура" юриспруденции нацизма!), потребовал подвергнуть проверке официальную баллистическую экспертизу, присланную из Советского Союза. Как же "профессор", столь преуспевший на ниве прославления гитлеровских "имперских народных судов", может верить хоть чему-нибудь советскому?! Это же русские "недочеловеки", ими в добрые старые времена "культурная германская юриспруденция" не занималась, их без суда отправляли в Майданек и Освенцим...

Несмотря на протесты со стороны судьи Я. Шредера, прокурора Хабермела, "юрист", воспитанный на культуре гитлеровского права, продолжал вести себя нагло и бесстыдно, подвергая форменной травле свидетелей - тех, которые пережили ужасы гитлеризма в далеком сорок первом и которым пришлось столкнуться с адептом гитлеризма в наши дни, в демократическом государстве, столь радеющем о правах человека...

Как, однако, ни изощрялся Рютер, какие "силки" ни расставлял против очевидцев адвокат, ситуация в стране и далеко за ее пределами не могла не свидетельствовать: гитлеризм не имеет права на прощение - в какой бы то ни было форме...

В декабре 1977 года Ментен был признан военным преступником. Прокурор настаивал на пожизненном заключении; суд, однако, ограничился пятнадцатью годами. Что ж, казалось, справедливость восторжествовала. Не полностью конечно же, ибо не был решен вопрос о том, где находятся картины, награбленные Ментеном в СССР и Польше; какова их судьба; каким образом произойдет их возвращение законным владельцам. Но оказалось, что об этом вообще говорить преждевременно, ибо приговор был обжалован и Верховный суд в Гааге отменил решение амстердамского суда. Мотивы отмены приговора поразительны: поскольку-де в 1952 году, после того как Польша представила документы об участии Ментена в расстрелах, а Гаага отказалась их даже исследовать, министр юстиции дал слово Ментену, что тот больше никогда не будет под судом, приговор следует считать "недействительным", сам факт суда над ним "незаконным".

Это был шок для всех честных людей Нидерландов. В Гааге состоялась манифестация, созванная комитетом во главе с Хиленсе. В Манифестации, проходившей в гаагском "Конгрессхале", приняли участие 2500 человек, представлявшие сорок четыре организации. Выступали жертвы фашизма, участники Сопротивления. Все требовали одного лишь - правды. А Ментен в это время жил на своей роскошной вилле в Бларикуме, на Флигвег, неподалеку от Амстердама принимал гостей, угощал их изысканными винами, посмеивался.