Юлиан Семенов - Отметить день белым камешком

Чем больше я встречался с японскими художниками (я объединяю в этом понятии литературу, ТВ, живопись, театр), тем больше утверждался в мысли, что они несут на себе печать определенной исключительности, ибо совсем еще недавно лишь лицедеи имели право открыто выражать чувства толпе. А зритель и сейчас как всякий японец - обязан быть сдержанным. Зритель может про себя плакать, смеяться, кричать от радости или боли, но внешне он обязан лишь чуть усмехаться, и лицо его должно быть маской, которая ничего не выражает. "Все выражает лишь иероглиф, в котором сокрыт истинный смысл, но никак не чувство".

Я спросил кинематографистов, почему в Японии художники так много пьют - в сравнении со средним чиновничеством и почти совершенно не пьющими рабочими и студентами.

- Дефицит рабочей силы громадный, - ответили мне, - но и резервы тоже неисчерпаемы - деревня. Им пить нельзя - прогонят с работы, а нас гнать некуда.

Вечером пошли с Дэйвом Конде в "Литгл-клаб" на Гинзе. Здесь собираются американцы, прилетевшие на недельный отдых из Вьетнама. Встретил там Джека Рассела из радио и телевидения "Эн-Би-Си". Он теперь сидит в Сайгоне. Я рассказал, как ВВС США безнравственно - иначе не скажешь - бомбят в Лаосе и на севере Вьетнама мирные объекты.

- На войне как на войне, - ответил Рассел. - У нас на юге еще хуже, там стреляют отовсюду.

Молоденькая красивая девочка из "стриптиза Ватанаси", подсев к нам за столик, рассказывала, что ребята из американской морской пехоты очень быстро напиваются, засыпают прямо на стульях, а во сне часто плачут и кричат.

- Война убивает в мужчине мужчину, - сказала она. - Какой идиот сказал, что война - это мужество? Только любовь - это мужество и сила.

Потом мы пошли с Дэйвом пить кофе в "Манос". У входа - фото казачка в расшитой рубахе и лаптях. "Манос" - русский ресторан. Их здесь несколько. Есть, например, "Волга", построенная в форме маленькой церквушки. (Сколько я потом видел этих "русских" ресторанчиков! Лапти, деревянные скамейки, самовар, шелковые рубахи, вышитые полотенца... Материализованные мечты о России, какой бы ее хотели видеть полуграмотные власовские и прочие недобитки. Снисходительно-барское, "привычное" с времен Шкуро и Кутепова отношение к великому народу, поднявшему в космос и спутник и Гагарина; озлобленная неподготовленность к проблемам, которые выдвинули Королев, Ландау, Шостакович,.. Конечно, креститься на лапоть легче, чем понять гениальную мысль Николая Дубинина, Акселя Берга или Петра Капицы...)

Владелец "Маноса" - канадский грек с английскими усиками, постоянно живущий в Токио, работающий, как говорят, на ЦРУ, великолепно говорящий по-японски и по-китайски, - развел руками:

- У меня запись на столики с утра, сейчас все забито. Громадный интерес к "матушке-России". Только у нас угощают гостей кислыми щами и расстегаями.

Поздно вечером зашли в журналистский клуб. Дэйв раскланялся с Чарли корейцем из Сеула.

- Ничего не поделаешь, - пояснил мне Дэйв, - журналистская солидарность. Я его бью и в статьях и в выступлениях, но мы вынуждены сидеть в одной библиотеке, а это невозможно, если не быть джентльменом.

Только что пришла новая пачка литературы из Пекина - ее здесь распространяют повсюду. Поскольку "культурная революция" в моде, на этом можно заработать. Парадоксы капитализма: зарабатывать деньги на литературе, которая требует "разбить собачьи головы всем японским буржуям".

Посмотрели вечерние сообщения телеграфных агентств. Несколько крупнейших промышленников Японии высказались за признание Китая.

- Что ж, - заметил Дзйв, - голове понадобились руки...

Пригласили в национальную радио- и телевизионную компанию "Эн Эйч Кэй" выступить по радиопрограмме "Вопросы и ответы". Во время интервью интересовались, в частности, отношением советского писателя к левым студентам. Когда я ответил, что левое - это всегда хорошо, интервьюеры мило посмеялись: "Значит, вы за Мао?" Я ответил, что ультралевые, как и ультраправые, всегда в одном блоке - особом блоке "вандалов".

- Как вы думаете, нашим ультралевым платит Мао?

- Пусть этим вопросом занимаются ваши финансовые инспекторы. Не мешало бы им заняться и теми, кто платит ультраправым, кто финансирует фашизм...

Днем за мной заехал художник Токато, и мы провели с ним вместе день, вечер и ночь. Он рассказал мне, что его отец был самураем, а брат, офицер, умер в Тайшете в 1947-м.

- Обижены на нас?

- Нет, я не имею права быть обиженным. Брат - продукт нашей военной машины, он был силой агрессии, как же я могу обижаться на вас?