Юлиан Семенов - Отметить день белым камешком

Окамото не согласился с Итисима-сан.

- В "Эн Эйч Кэй", - оказал он, - есть институт общественного мнения, и он в первую голову определяет степень заинтересованности телезрителей в том или ином жанре. И дело тут не только в авангардной роли искусства. Мы выпустили джинна из бутылки - люди научились самостоятельно мыслить. Какая-то часть слепо следует моде, но многие теперь живут своей головой...

Мои японские друзья немного поспорили. Г-н Окамото сказал после, что разговор был очень острым, но поскольку в Японии повальное увлечение взаимной вежливостью, спор собеседников казался мне диалогом влюбленных.

Итисима продолжал:

- Редакция литературной драмы делает программу с расчетом на год. Зритель должен привыкнуть к героям, полюбить их. Только тогда героям будут верить. Герои станут пропагандистами тех идей, которые главенствуют в государственном телевидении. Часовую программу снимают в студии за неделю, - сюда входят режиссерская разработка сценария, актерские пробы, монтаж, музыка. Приглашают только маститых писателей и наиболее известных актеров. Молодому режиссеру получить постановку очень трудно. То же самое и с молодым актером. Исполнение роли на телевидении открывает ему дорогу в кинематограф, а главное - в рекламные ролики. За человеком, который получил серьезный ангажемент на телевидении, охотятся посредники (они существуют во всех областях искусства). Режиссер, который хочет "открыть" нового актера, обязан утвердить его в "музыкально-драматическом департаменте". Необходимо доказать руководству, почему именно этот молодой, неизвестный актер должен играть роль. "Зритель любит известность". Это - от американцев, которые всегда делают ставку на кинозвезд.

...Зашел в павильон, где работает Итисима. Возле его павильона костюмерная, комнаты отдыха для актеров, его маленький кабинет. Все собрано в кулак, экономия времени прежде всего. Интересно, что около ламп освещения, от которых более всего мучаются актеры, установлены электронные "поглотители жары". Впервые я видел, что актеры, сидящие под ярким светом "юпитеров", не потеют и не подбегают к ним заботливые гримеры, чтобы утереть с носа и с висков капли пота...

Снималась драма из "самурайской" жизни. У нас, к сожалению, неверно понимают этот термин, вкладывая в него шаржированное значение, рожденное скорее песенными рифмами, чем знанием предмета. Самурайство, как господствующий класс феодального общества, изменялось вместе с изменением общества: массе разорившихся самураев пришлось стать наемными работниками у крупных феодалов, платили им за их военный труд по охране сюзерена всего лишь горсть риса.

Считается, что самурай слепо и фанатично служит хозяину, это в нем нечто врожденное, "национальное". Это отнюдь не так - "национальное" вне классового не существует. На определенном этапе самурайство было шагом вперед, ибо были выработаны некие "двусторонние" принципы, родились "договорные" отношения, пришедшие на смену слепому, рабскому подчинению хозяину, которое отличало древнюю Японию.

Самурай - явление в ту пору парадоксальное, и интерес к нему писателей и режиссеров оправдан: личная доблесть, фанатизм в борьбе с врагом хозяина, соревнование в беззаветной храбрости с конкурентами-самураями, чтобы, победив, получить еду для семьи, - вот что означает понятие самурайства во времена феодализма.

Навязывание самурайства в наш век - это уже другая проблема, новая в какой-то мере, но весьма распространенная попытка канонизировать моральный эталон прошлого, выхолостив его классовое содержание.

Когда "самурайская" драма пишется художником-реалистом - Япония ее смотрит; когда драма на эту тему сделана как лубок, как образец для подражания, как эталон японского духа, утерянного под "воздействием иностранщины", - Япония над этим смеется (не вся конечно же, но думающая бесспорно).

...В центре, возле громадин мощных десяти- и пятнадцатиэтажных зданий, примостился махонький деревянный зоомагазинчик. Продавец птиц, седой старик, сидел возле клеток и любовался диковинными попугаями. Рядом со стариком устроилась стайка мальчишек и девочек. Они были в каком-то молитвенном оцепенении. Иногда мальчик или девчушка на цыпочках отходили от птиц и вскоре возвращались с подарками. Они приносили в кулечке зерна. Куплено это было где-то рядом на улице, но каждый японский подарок - пусть там будет всего 50 граммов зерна - упакован в. бумагу и завязан красивой тесемочкой.