Рафаил Мельников - Крейсер «Очаков»

13 ноября с подъемом флага временно вступивший в командование М. М. Скаловский объявил команде, что в дивизии происходит мятеж, так как нижние чины нарушили верность присяге, и прочел приказание главного командира, требовавшее от всех, кто сочувствует мятежникам в дивизии, покинуть корабль.

На вопрос „Кто за царя?”, был ответ — „Все!” Но никто не двинулся с места, когда было предложено выйти из строя тем, кто считает дивизию мятежной. Маневр был разгадан, расколоть команду не удалось. Тогда М. М. Скаловский, чтобы прервать связь крейсера с дивизией, приказал вахтенному мичману А. В. Городысскому высновать [53]левые фалы, на которых поднимались сигналы в дивизию. Фал упал на мостик. Возмущенные этим, на мостик вбежали матросы П. П. Соловьев и А. Л. Осадчий, с которыми М. М. Скаловскому пришлось выдержать горячее объяснение. Одновременно Н. Г. Антоненко поднял обедавшую в тот момент команду и с призывом „Не надо давать разоружать крейсер! Офицеры сами устраивают бунт”, — созвал на баке новый митинг С трудом смог М. М. Скаловский уговорить матросов отвечать на сигналы дивизии лишь после того, как на них ответит флагманский корабль — „Ростислав”. В противном случае, грозил временный командир крейсера, эскадра и крепость откроют по „Очакову” огонь.

Попытка Скаловского помешать прибывшей из дивизии делегации говорить с командой также встретила решительный отпор большевиков. Машинист А. И. Гладков и матрос А. Л. Осадчий созвали на баке новый митинг, решивший выслушать депутатов. Депутаты сообщили, что к восставшим примкнули Брестский и Белостокский полки, крепостная артиллерия и все войска крепости. Уговорились твердо стоять на своих ранее выдвинутых требованиях. „Очаковцы” обещали сразу же отвечать на все сигналы дивизии сами.

Убедившись в полном неповиновении команды, все офицеры во главе со старшим, следуя данному на этот случай указанию Г. П. Чухнина, покинули крейсер.

Прибывший на „Очаков” флаг-капитан эскадры капитан 1 ранга Сапсай был встречен выстроившейся во фронт командой, но его попытки выявить зачинщиков, которые „не желают служить”, опять-таки не удались. Н. Г. Антоненко немедленно обратился к матросам, объясняя, что это очередная уловка с целью посеять рознь в команде („Офицеры, как хулиганы, им бы только кровь увидеть!” — припомнили ему царские судьи его слова из того выступления). Матросы отказались выдавать товарищей и заявили, что „служить желают все”. Не теряя надежды на умиротворение команды, флаг-капитан остался на крейсере и присутствовал при вечерней молитве. Матросы спокойно легли спать и тогда (тонкий психологический прием) по приказу Г. П. Чухнина офицеры с М. М. Скаловским снова прибыли с „Ростислава” на крейсер.

Команду разбудили, выстроили на верхней палубе и начали убеждать в знак своей заявленной ранее готовности служить и повиноваться выдать бойки от орудий и затворы винтовок. „Пусть берут, зачем нам это”, — послышались было нестройные голоса, и опять комендор Н. Г. Аитоненко сумел вовремя объяснить колеблющимся хитро задуманную уловку начальства. Его горячо поддержали машинисты А. И. Гладков, Р. В. Докукин, кочегар М.С. Кудимов, минер А. И. Преображенский, гальванер С. Л. Чербо, матросы П. П. Соловьев, К. Я. Сидоров и А. Р. Жигулин. В настроении команды произошел окончательный перелом — разоружить ее не удалось. Ничего не добившись, офицеры снова уехали. Из унтер-офицерского состава на корабле остались только четыре кондуктора: Д. П. Вдовиченко, Ляшко, Сова и С. П. Частник.

Утром 14 ноября у борта „Очакова” вновь появился катер с офицерами. Поднявшийся на палубу флаг- капитан Сапсай пытался еще раз уговорить матросов отдать ударники от орудий и винтовки. Убедившись в полной бесполезности уговоров, он отправился с офицерами обратно на „Ростислав”. Следом покинули крейсер и три кондуктора.

С. П. Частник, еще до отъезда кондукторов сообщивший Гладкову и Чураеву о своем намерении остаться, созвал митинг команды. Он призвал матросов к решительной борьбе за торжество „идеи свободы”, которой он посвятил десять лет своей жизни. С единодушного согласия всей команды он принял на себя командование крейсером [54].

Все еще не имея реальных сил к подавлению восстания и пытаясь добиться перелома в настроениях матросов, начальство согласилось послать в дивизию по два человека депутатов с каждого корабля эскадры. Высадившись на берег, депутаты „Ростислава”, „Пантелеймона” и „Очакова” решили предварительно услышать совет П. П. Шмидта [55].