Владимир Хрусталев - Тайны на крови. Триумф и трагедии Дома Романовых

Переехали к Петровскому, где у ворот приняли несколько депутаций и затем вошли во двор. Здесь был накрыт обед под четырьмя палатками для всех волостных старшин. Пришлось сказать им речь, а потом и собравшимся предводителям двор[янства]. Обойдя столы, уехали в Кремль. Обедали у Мама в 8 ч. Поехали на бал к Montebello ( Монтебелло Луи-Густав, французский посол в России. — В.Х. ). Было очень красиво устроено, но жара стояла невыносимая. После ужина уехали в 2 ч.» [129].

Московский генерал-губернатор, великий князь Сергей Александрович записал в этот день в дневнике: « 18 мая. Утром ко мне [граф] Воронцов с известием, что на Ходынке народ прорвался на праздник и много подавленных — я послал туда Гадона узнать; сам должен был ехать к Ники — тут же Власовский — подтвердил тоже, но порядок водворен быстро. Ники сам его расспрашивал. В 2 ч. цари были в павильоне — энтузиазм громадный. Засим обед волостных старшин — речь Ники чудная и то же дворянству. Я в отчаянии от всего случившегося — около тысячи убитых и 400 раненых! Увы! Все падает на об[ер]-полицм[ейстера], когда распоряжалась там исключительно Корон[ационная] комиссия с Бером! Около ½ 11 ч. на бал франц[узского] посла Montebello великолепно устроено — цари ужинали. Жара 19’ в тени» [130].

В этот же день великий князь Константин Константинович сделал также подробную запись в своем дневнике:

«Сегодня утром я с дядей Карлом-Александром и его свитой (из русских при нем и его внуке состоял генерал-адъют[ант] князь Барклай де Толли Веймар[ский] и нашего полка флиг[ель]-адъют[ант] Кира Нарышкин) был на месте закладки памятника Александру II. Водил нас П.В. Жуковский.

Дома услыхал от людей, что будто ранним утром, когда на Ходынском поле, где в 2 часа должен был начаться народный праздник, раздавали народу от имени Государя кружки и посуду (кружек было заготовлено ½ миллиона), произошла страшная давка, и оказалось до 300 человек, задавленных до смерти. Тяжело было ехать к 2-м часам на народный праздник, зная, что уже до начала было столько несчастий. Перед самым нашим выездом мне дали знать по телефону, что 2 батальона моего сводного полка потребовано по дороге на Ходынское поле. По пути мы видели множество войск гвардейской кавалерии и пехоты; они становились шпалерами по Тверской. Сам я не видел, но мне говорили некоторые, между прочим Митя ( брат К.Р., великий князь Дмитрий Константинович. — В.Х. ), что по дороге попадались навстречу пожарные с большими фургонами, переполненными трупами несчастных пострадавших.

На поле перед павильоном, выстроенным для Государя против Петровского дворца, собралось семьсот тысяч народу, т. е. более чем Наполеон привел с собою в Москву. Тут говорили, что погибших уже не 300, а около 1500. Когда Их Величества показались на балконе павильона, грянуло оглушительное “ура”. Это была торжественная, дух захватывающая минута. Огромный хор пел “Боже, Царя храни” и “Славься” при колокольном звоне и громе пушек. /…/

Вечером Их Величества и все мы были на балу у французского посла (угол Воздвиженки и Шереметьевского переулка, д[ом] графа А.Д. Шереметева). Французское правительство отпустило великолепную мебель и гобелены на украшение дома. Весь вечер проходил с кн[ягиней] С.Н. Голицыной и ужинал рядом с ней. Слышал от Витте, что из Государственного казначейства отпускается 300 000 рублей в помощь семьям, пострадавшим на народном празднике» [131].

Младший родной брат царя, великий князь Михаил Александрович (1878–1918) записал в этот день в дневнике:

« 18 мая. Суббота. — Москва, Кремль.

Погода чудная. Утром в 9 ч. Андрей ( великий князь Андрей Владимирович. — В.Х. ), Jiocha и я поехали в Нескучное. Там сели верхом и поехали к деревне, где видели домик, где в двенадцатом году гр. Кутузов имел военное совещание. Оттуда вернулись в Нескучное и оттуда в коляске как приехали [вернулись] в Кремль. После завтрака мы поехали на Ходынское поле, где был народный праздник. Когда Ники и Аликс приехали, то вся эта толпа в 700 000, которая стояла перед павильоном, стала кричать ура. После этого депутации, которые представлялись Ники три дня тому назад, завтракали в Петровском на дворе. Вернувшись в Кремль, мы вскоре пили чай. В 8 ч. был обед. Сегодня бал у французского посла. Все поехали. Я не поехал (слава Богу).

Сегодня случилось ужасное несчастие: народ собирался на Ходынское поле уже с вечера, и утром было около 700 000 народа и раздавленных было [1300 человек]» [132].

Старшая сестра царя, великая княгиня Ксения Александровна (1875–1960) отмечала в дневнике о печальных событиях: