Владимир Хрусталев - Тайны на крови. Триумф и трагедии Дома Романовых

Начальник штаба Ставки в Могилеве генерал М.В. Алексеев, выполняя предписания М.В. Родзянко, ранним утром 3 марта 1917 г. телеграфировал главнокомандующим фронтов и военным начальникам: «Председатель Государственной Думы Родзянко убедительно просит задержать всеми мерами и способами объявление того манифеста, который сообщен этой ночью, ввиду особых условий, которые я вам сообщу дополнительно. Прошу сделать соответствующие распоряжения, ознакомив с манифестом только старших начальствующих лиц. Прошу ответа. 3 марта. 6 ч. 45 м. № 1913. Алексеев » [436].

Гораздо позднее генерал М.В. Алексеев горько сожалел, что поддался на уговоры Временного правительства и послал эту телеграмму военным начальникам. Если бы армия присягнула новому императору Михаилу II, а такой процесс уже начался в отдельных воинских частях на фронте, то правительству пришлось бы считаться с этим фактом. Таким образом, был бы положен конец дальнейшему разрушению державы, углублению революционного процесса, а тем самым — поражение левых социалистических партий.

Вечером 3 марта 1917 г. состоялось заседание Временного правительства. Одним из обсуждаемых вопросов было опубликование актов об отречении императора Николая II и великого князя Михаила Александровича. Об этом заседании имеются сведения в воспоминаниях помощника комиссара путей сообщения Временного правительства, инженера-железнодорожника, генерал-майора Ю.В. Ломоносова (1876–1952): «Около половины одиннадцатого появился князь Львов, испуганный, растерянный. Привез отречение Михаила. Подождали еще немного Керенского и затем уселись. Чтобы отпустить нас с Сидельниковым, начали с вопроса об опубликовании актов.

— Как назвать эти документы?

— По существу это суть манифесты двух императоров, — заявил Милюков.

— Но Николай, — возразил Набоков, — придал своему отречению иную форму — форму телеграммы на имя начальника штаба. Мы не можем менять эту форму…

— Пожалуй. Но решающее значение имеет отречение Михаила Александровича. Оно написано вашей рукой, Владимир Дмитриевич, и мы можем его вставить в любую рамку. Пишите: “Мы, милостью Божией, Михаил II, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский и прочая, и прочая… объявляем всем верным подданным нашим: тяжкое бремя…”. /…/

— Позвольте, позвольте… да ведь он не царствовал.

Начался горячий спор.

— С момента отречения Николая Михаил являлся действительно законным императором… Михаилом II, — докторально поучал Набоков. — Он почти сутки был императором… Он только отказался восприять верховную власть.

— Раз не было власти, не было царствования.

— Жестоко ошибаетесь. А малолетние и слабоумные монархи?

Спор ушел в дебри государственного права. Милюков и Набоков с пеной у рта доказывали, что отречение Михаила только тогда имеет юридический смысл, если признать, что он был императором. /…/

Полночь застала нас за этим спором. Наконец около 2 часов ночи соглашение было достигнуто. Набоков написал на двух кусочках бумаги названия актов» [437].

В опубликованном «Акте» великий князь Михаил Александрович условно отказывался от власти до вынесения решения Учредительным собранием. Здесь же содержался призыв к гражданам России подчиниться Временному правительству, по почину Государственной Думы «возникшему и облеченному всей полнотой власти» [438].

По мнению ряда современников тех событий, считается, что этот акт уничтожил «парламентский строй» [439], введенный Манифестом отречения от престола императора Николая II, и создал полновластное Временное правительство. Однако в этом акте Михаил Романов не принял верховную власть и поэтому ничего уничтожить или создать не мог. Этот документ лишь консервировал на некоторое время политическую ситуацию, порожденную Манифестом Николая II, который официальным актом гарантировал России «парламентский строй».

В первых числах марта 1917 г. некоторые архиереи Русской православной церкви (РПЦ) объясняли своей пастве смысл произошедших событий, руководствуясь содержанием текста опубликованного акта великого князя Михаила Александровича. Призывая народ к безусловному подчинению Временному правительству как законной власти, священнослужители напоминали, что это правительство — временное и должно обеспечить созыв Учредительного собрания, которое предоставит всем гражданам возможность сказать свое слово по поводу дальнейшего устроения верховной власти. Епископ Пермский и Кунгурский Андроник (Владимир Никольский) 4 марта 1917 г. обратился с призывом «Ко всем русским православным христианам», в котором, изложив суть высочайших актов, охарактеризовал сложившуюся ситуацию в России как «междуцарствие». Призвав всех оказывать всякое послушание Временному правительству, он сказал: «Будем умолять Его Всещедрого ( Бога. — В.Х. ), ДА УСТРОИТ Сам Он власть и мир на земле нашей, да не оставит Он нас надолго без царя, как детей без матери. …Да поможет Он нам, как триста лет назад нашим предкам, всем единодушно и воодушевлено получить родного царя от Него Всеблагого Промыслителя» [440].