Сергей Яров - Россия в 1917-2000 гг. Книга для всех, интересующихся отечественной историей

Вместе с тем Татария, Якутия и Чечено-Ингушетия уже в начале 1990-х гг. требовали признать себя субъектами международного права, т. е. формально независимыми государствами.

Федеративный договор 31 марта 1992 г. и Конституция 1993 г. в целом прекратили эту игру в «суверенитет», предоставив национальным образованиям, равно как и другим субъектам Федерации, значительные полномочия в делах самоуправления. Признавалось, что республики могут устанавливать свои государственные языки, создавать традиционные для их местностей органы управления, самостоятельно решать многие политические, экономические и социальные вопросы, обладают правом федеральной законодательной инициативы. В связи с этим заключались договоры о разграничении полномочий РФ и ее субъектов. Наиболее существенные права по сравнению с другими национальными республиками получила Татария. В соответствии с договором, подписанным 15 февраля 1994 г. между нею и РФ, предусматривалось не совместное федерально-республиканское (как устанавливалось Конституцией) решение вопросов о собственности на территории Татарии, но одностороннее — только татарскими государственными органами.

Наряду с Чечней, крупнейшей национальной проблемой, доставшейся в наследство от советских времен, стал не урегулированный и по сей день конфликт между ингушами и осетинами. Он возник в 1992 г. из-за спорных территорий в Пригородном районе Северной Осетии. Кавказ остается и доныне наиболее взрывоопасным регионом в РФ. Конфликт в Кабардино-Балкарии в 1997 г., попытка государственного переворота в Дагестане в 1998 г., столкновения на границах Чечни — все эти инциденты угрожали довольно хрупкому миру и в других северо-кавказских республиках.

С 1992 г. функции обеспечения государственной безопасности внутри России перешли к Федеральной службе контрразведки (ФСК), переименованной позднее в Федеральную службу безопасности (ФСБ). Чистки в органах госбезопасности, которые, впрочем, не были широкими, фактически прекратились в 1992–1993 гг. Смещение и назначение директоров ФСБ стало следствием сложных закулисных игр в политическом руководстве России и не вело к существенным структурным перестройкам системы безопасности. Органы ФСБ были деполитизированы, что, однако, не мешало противоборствующим партиям обвинять друг друга в получении поддержки от секретных служб. Откликаясь на призывы общественности, со временем ФСБ стала более открытой, правда, в тех границах, которые допускались характером ее работы. Борьба с тоталитарными организациями, агентами зарубежных спецслужб и организованной преступностью объявлялись основными направлениями ее деятельности.

После распада СССР союзная армия еще продолжала некоторое время существовать как целое в виде Объединенных Вооруженных сил СНГ. Фактически же войсковые формирования на территориях новых независимых государств явочным порядком переподчинялись их руководству. Вооруженные силы России были официально созданы в мае 1992 г. Ядерное оружие первоначально оставалось под контролем Главнокомандующего ОВС, а затем было вывезено в Россию.

2 ноября 1993 г. был подписан Указ президента «Основные положения военной доктрины Российской Федерации». Доктриной предполагалось формирование лишь такого количества войск, которое было достаточно для поддержания обороноспособности государства и отражения внешней агрессии.

С начала 1990-х гг. в правящих кругах России все настойчивее стали вестись разговоры о военной реформе и прежде всего — о создании профессиональной армии. Занимавшие в 1992–1997 гг. посты министров обороны П.С. Грачев и И.А. Родионов сдержанно отнеслись к перспективе «профессионализации» российских Вооруженных сил. Они были более озабочены увеличением бюджетных ассигнований на оборонные нужды, которые существенно уменьшились к середине 1990-х гг. Коррупция, неуставные отношения, воровство, приписки, неукомплектованность состава частей и их недостаточное снабжение, уклонение от призыва — все это сохранилось и в армии новой, демократической России. Вместе с тем перемены в Вооруженных силах происходят весьма медленно — отчасти и вследствие нехватки средств, противоречивости проектов военной реформы и отсутствия ее четкой программы.

В культуре 1990-х гг. напластования различных эпох, стилей, вкусов и пристрастий выявились более выпукло, чем в предыдущие годы. Лишенная политических и идеологических стеснений культура, однако, в целом противилась усвоению «модернистских» образцов. В ней однозначно проявилось тяготение к «ретро». Особенно это дало знать о себе в сфере массовой культуры. Эта тенденция возникла и как часть общей ностальгии по прошлому, характерной для многих слоев масс в эпоху нищеты и социальных потрясений, и как знак осознанной консервативной позиции, пренебрежения к «моде», ассоциировавшейся с негативными переменами в жизни людей. Культура не менее чем экономика, регулировалась «материальными» факторами — массовыми вкусами, настроениями общества, наконец, системой культпросветучреждений, мало затронутой реформой и продуцировавшей прежние «культурные» образцы. Все это ограничивало эксперименты в культуре, предохраняя от разрушения ее традиционные формы.