Анатолий Фоменко: Доктор Фауст. Христос глазами антихриста. Корабль «Ваза»

«Роман» Рабле состоит из пяти больших книг. Первая целиком посвящена Гаргантюа и носит следующее вычурное название: «Повесть о преужасной жизни великого Гаргантюа, отца Пантагрюэля, некогда сочиненная магистром Алькофрибасом Назье, извлекателем квинтэссенции. Книга, полная пантагрюэлизма».

Первая глава именуется так: «О генеалогии и древности рода Гаргантюа», с. 32. Вот ее начало.

«Желающих установить генеалогию Гаргантюа и древность его рода я отсылаю к великой Пантагрюэльской хронике. Она более обстоятельно расскажет вам о том, как появились на свете первые великаны и как по прямой линии произошел от них Гаргантюа, отец Пантагрюэля…

Возвращаясь к нашим баранам, я должен сказать, что по великой милости божьей родословная Гаргантюа с древнейших времен дошла до нас в более полном виде, чем какая-либо еще, НЕ СЧИТАЯ РОДОСЛОВНОЙ МЕССИИ», с. 33.

То есть здесь упоминается родословная Христа = Мессии. Эта фраза Рабле не случайна. Как мы сейчас увидим, рождение Гаргантюа — это искаженное и издевательское отражение рождения императора Андроника-Христа. Хотя Рабле — из осторожности — напрямую имя Христа тут не упоминает, однако его текст на самом деле абсолютно откровенен, циничен и становится особенно прозрачным в свете Новой Хронологии. Мы цитируем. Сразу предупреждаем — текст грязноватый.

Глава 3 называется: «О том, как Гаргантюа одиннадцать месяцев пребывал во чреве матери», а глава 4 — «О том, как Гаргамелла, носившая в своем чреве Гаргантюа, объелась требухой», с. 37–39. Отцом Гаргантюа Рабле объявляет некоего Грангузье, а матерью — некую Гаргамеллу. Вот как они насмешливо описаны.

«Грангузье был в свое время большой шутник, по тогдашнему обычаю пил непременно до дна и любил закусить солененьким… Уже в зрелом возрасте он женился на Гаргамелле, дочери короля мотылькотов, девице из себя видной и пригожей, и частенько составляли они вместе животное о двух спинах и весело терлись друг о друга своими телесами, вследствие чего Гаргамелла зачала хорошего сына и проносила его одиннадцать месяцев», с. 37–38.

Далее Рабле пускается в многословные рассуждения о том, что такой необычно длинный срок вынашивания младенца иногда встречался «в древности». Дескать, например, Нептунов младенец родился через 12 месяцев. И далее: «По той же причине Юпитер продлил ночь, проведенную им с Алкменой, до сорока восьми часов, а ведь в меньший срок ему бы не удалось выковать Геркулеса, избавившего мир от чудищ и тиранов.

Господа древние пантагрюэлисты подтверждают сказанное мною и объявляют, что ребенок вполне может родиться от женщины спустя одиннадцать месяцев после смерти своего отца и что его, разумеется, ДОЛЖНО ПРИЗНАТЬ ЗАКОННОРОЖДЕННЫМ… Благодаря таким законам ВДОВЫ СМЕЛО МОГУТ ПУСКАТЬСЯ ВО ВСЕ ТЯЖКИЕ ЦЕЛЫХ ДВА МЕСЯЦА ПОСЛЕ КОНЧИНЫ СУПРУГА.

Милые вы мои сукины дети… ежели попадутся вам такие вдовушки, с которыми приятно было бы иметь дело, то валяйте-ка сами, а потом приводите их ко мне. Ведь если они забеременеют на третий месяц, то ребенок все равно будет признан наследником покойного, а как скоро они забеременеют, то уж потом действуют без всякой опаски: пузо нагуляла — поехали дальше!..

Вот при каких обстоятельствах и каким образом родила Гаргамелла; если же вы этому не поверите, то пусть у вас выпадет кишка! А у Гаргамеллы кишка выпала третьего февраля, после обеда, оттого что она съела слишком много годбийо. Годбийо — это внутренности жирных куаро. Куаро — это волы, которых откармливают в хлеву и на гимо…

Добряк Грангузье взыграл духом и распорядился, чтобы угощение было на славу. Жене он все-таки сказал, чтобы она не очень налегала, потому что она уже на сносях, а потроха — пища тяжелая. «Кишок без дерьма не бывает», — промолвил он. Однако ж, невзирая на предостережения, Гаргамелла съела этих самых кишок шестнадцать бочек, два бочонка и шесть горшков. Ну и раздуло же ее от аппетитного содержимого этих кишок!», с. 39–40.

Далее Рабле увлеченно описывает грандиозную попойку и обжорство, в которых участвуют Грангузье и Гаргамелла (то есть, как мы сейчас увидим, Иосиф и Мария Богородица). Отводит подробностям четыре страницы. Рассказывает со смаком и живописно. Сейчас убедитесь сами. Глава эта называется «Беседа во хмелю». Наконец повествование подходит к шестой главе под названием «О том, каким весьма странным образом появился на свет Гаргантюа», с. 44.