Константин Серафимов - Сборник о спелеологии

Медленно, то цепляясь, то отталкиваясь от торчащих коричневых перьев слоистой породы, с удивлением вглядываемся в необычный безмолвный мир. Подобных ощущений я никогда не испытывал. Быть может, с такой же смесью удивления, восторга и страха космонавты или глубоководные исследователи смотрят сквозь толстые стекла своих иллюминаторов на изучаемый ими чужой мир. А теперь такая, столь редкая в наше время возможность предоставлена и нам. Впрочем, тем и прекрасна спелеология! Двигаемся вдоль щели, вскоре стены подводного царства раздвинулись, и мы оказались в огромном, полностью затопленном зале. Всплыв под самый потолок, осматриваемся. Дно под нами постепенно понижается. Далеко впереди темнеет вроде бы стена зала, а может, она просто вырисовывается нашим воображением. Объем воды потрясает, и мы парим в нем в сияющем голубизною ореоле света своих фонарей. Сифон явно превосходит наши скромные возможности, и мы, собрав всю волю, преодолевая притяжение этой коварно мерцающей и влекущей нас бездны, заставляем себя покинуть его. Остается только позавидовать тем, кто придет после нас и пройдет этот подводный зал, а может быть, и анфиладу залов, а может, им посчастливится преодолеть этот сифон и открыть новые галереи и ходы.

Нам же идти обратно. Пройдя щель, всплываем в озере. Затем я посвящаю еще несколько минут исследованию правой стены, которая круто уходит вниз на большую глубину. Выбравшись на берег, собираем снаряжение и подымаемся по глыбовому завалу над озером, чтобы немного отдохнуть и перекусить. Место, где мы расположились, по-своему примечательно. С левой стены свисает небольшой натек, издающий бормочущие звуки, за что и получил название Бормотун. Отдыхаем долго и, обмениваясь впечатлениями, пьем много чаю, согревающего нас. Я вспоминаю, как в прошлом году на большой песчаной площадке неподалеку отсюда, именуемой между нами "пляж", покидая это место последним в сезоне, я видел кем-то оставленную пустую консервную банку. Сейчас ее нет, и участники двух предшествующих нашей экспедиций ее не видели.

Странно, куда она могла исчезнуть? Мы полагали, что это место не затапливается. Но, вообще, дно пропасти таит в себе множество загадок: клокочущий сифон, бормочущий натек, множество водотоков, непонятно откуда приходящих и куда скрывающихся. Так что в этом скопище неразгаданных тайн мы чувствуем себя неуютно и вскоре с большим облегчением, превосходящим по силе огорчение от того, что нам не удалось углубить шахту, начинаем подъем в лагерь. Небольшое происшествие случилось на четырехметровом скальном уступе. Неожиданно с самого верха его спиной на торчащие камни упал Александров, к счастью, отделавшись при этом лишь огромным синяком. Примерно через полчаса, когда к нам вернулись сначала дар речи, а потом и привычный юмор, мы в месте выхода через окно из Галереи Григоряна, присев отдохнуть на минуту, начали подшучивать над ним. Чтобы продемонстрировать всю ничтожность наших обвинений в том, что он, изменив спелеологии, перешел в парашютный спорт, а также утонченно-изысканных сравнений с прекрасной ласточкой и т.п., Александр стал осматривать близлежащие стены. Упиваясь потоками собственного красноречия, мы на мгновение потеряли его из виду, но вскоре из небольшого заплывшего натеками окна донесся голос. Последовав туда, обнаружили ход, никем до нас не пройденный. Александр Александров вообще очень хорош при поиске, напорист, прекрасно чувствует себя в узостях, имеет большой опыт первопрохождений. Несмотря на сравнительно молодой возраст, он уже три сезона подряд работает в пропасти им. В.С.Пантюхина и много сделал для ее изучения.

Продолжив движение по ходу - обводненной трубе, заставляющей в основном двигаться на четвереньках, зигзагами уходящей вниз, мы вскоре подошли к уступу. Поскольку веревок с собою не захватили, решаем вернуться в лагерь и последнюю нашу смену на дне посвятить исследованию этой галереи, названной нами Севастопольским ходом.

ГЛАВА 3

Набрав по пути полный алюминиевый контейнер воды, мы вернулись в ставший уже родным лагерь. Такие жесткие контейнеры после того, как притерпишься к издаваемому ими при транспортировке лязгу и грохоту, весьма удобны. Они легче, чем мягкие мешки, проходят через узости. В них можно хранить воду, а на поверхности это еще и прекрасные емкости для молодого абхазского вина! В очередной раз совершаем сложный ритуал стягивания с себя комбинезонов, гидрокостюмов и т.д. Остаемся только в утеплителях, белизна которых режет взор. Но это ощущение обманчиво, ибо только при дневном свете можно разглядеть, насколько грязными они становятся через неделю пребывания под землей.