Сергей Сергеев-Ценский - Преображение человека (Преображение России - 2)

- Да, так именно и случилось, - согласился с ним Матийцев, уже не улыбаясь.

- И это, конечно, получилось гораздо умнее, чем экспедиция к черту на кулички, как почему-то говорится! - продолжал Яблонский, воодушевившись снова. - А то ведь все эти научные открытия так называемое человечество о-от-лично ценить умеет! Дока-зало это оно, когда Лавуазье голову оттяпало на гильотине!.. Декарт вот тоже сделал открытия в математике, а череп его с аукциона продали в Стокгольме в тысяча восемьсот двадцатом году.

- Как? Череп Декарта с аукциона? - усомнился было Матийцев, но Яблонский вскинулся:

- Что? Не знали этого? А об этом еще Шопенгауэр писал с философским спокойствием... Так вот и спрашивается: на кой же черт тянуть из себя жилы ради так называемой пользы человечеству?

- Так что вы полагаете, - усмехнулся Матийцев, - что гораздо лучше поставить вместо отвлеченного понятия "человечество" вполне конкретное: "бельгийская угольная компания"?

- Гораздо лучше! Гораздо лучше! - пылко подхватил Яблонский, как бы не заметив иронии. - И вот, на пользу бельгийской компании и на свою тоже, разумеется, поломайте-ка голову над тем, как удешевить себестоимость угля, - вот вам и будет научное открытие!

- Путь для этого только один, - серьезным тоном сказал Матийцев, а Яблонский так и прилип к нему глазами:

- Какой же, вы думаете? Какой именно?

- Машинами заменить шахтеров.

- Ма-ши-нами? Но-вое дело! - разочарованно протянул Яблонский. - То есть не только одних шахтеров, но и лошадей в придачу... Маленького не хватает: этих вот самых машин. Бензиновозы? Ввели их было, а что толку от них? Нет, нужно что-то другое, только это ведь не наша с вами, горных инженеров, специальность: технологи тут думать должны, а не горняки... Притом, конечно, с талантами к изобретательству, вроде Эдиссона... А с привилегиями на изобретения такая везде волокита, что черт с ними... У нас и технологи карьеры себе не сделают и капиталов не наживут... Да, наконец, кого же именно может, в конечном-то счете, интересовать удешевление добычи угля? Шахтовладельцев или их инженеров?

- Думаю, что и тех и других.

- Напрасно! Напрасно так думаете!.. Исключительно только хозяев шахты, а инженерам от этого ни теплее, ни холоднее... Отсюда вывод: всякий инженер должен стремиться только к одному, - стать шахтовладельцем, тут тебе альфа, тут тебе и омега... Вопрос только в том, как именно это сделать.

- Гм, действительно, как? - улыбнулся Матийцев. - Трудноватый как будто и для вас вопрос?

- "В каждом доме есть деньги, - говорил Кречинский, - надо только уметь их взять", - ответил Яблонский, и хвостик шпрота мелькнул и исчез под его пушистыми усами.

- Это вы не о выгодной ли женитьбе хотите сказать? - догадался Матийцев и почему-то вспомнил тут же письмо Лили.

- А что такое наша с вами служба в шахтах, как не продажа себя бельгийской компании?.. А выгодная, как вы сказали, женитьба что такое? Не та же ли продажа себя, только за гораздо более приличную цену?

- И какую же именно цену за себя вы считали бы приличной? - с большим любопытством спросил Матийцев, в голове которого завертелась строчка: "Надежды юношей питают" и следом за ней другая: "Вы не теряйте надежды..."

- Не так давно, представьте, - всего месяца полтора назад, оживленно заговорил Яблонский, - подвернулась было партия... Только что окончила институт... Не то чтобы красива, но все-таки и не урод же, а уж наивна прямо до глупости... Так что с этой стороны и так и сяк, - вообще терпимо... Но-о, чуть только вопрос зашел о приданом, - мерси, не ожидал, - тридцать тысяч, только и всего!

- Что же, как будто не так уж мало, - заметил, наблюдая его с интересом, Матийцев.

- Как для кого, - развел руками Яблонский. - Тридцать тысяч? Что же это за деньги тридцать тысяч? Какую шахту можно купить за тридцать тысяч?.. А какой-то кислой девчонке со всей ее родней себя уже продал! Нет, - гиблое дело! Я отказался... А вообще-то, должен вам сказать, мне в высочайшей степени безразлично, кому именно себя продать, пусть даже старухе, только бы дала побольше.

- Хоть и ведьме киевской? - без улыбки уже спросил Матийцев.

- Хоть и самой настоящей ведьме с Лысой горы, решительно все равно, лишь бы в руках у меня был капитал! Вы слыхали, может быть, Фигнер-то, известный тенор, солист его величества, купил угольные копи в Ткварчели, в Грузии, и теперь уголь в казну поставляет. Да ведь на огромные суммы, - не кое-как! Большое дело у этого бывшего певца в руках. Вот это я понимаю! А Шаляпин...