Сергей Сергеев-Ценский: Весна в Крыму (Преображение России - 15)

В это время в церковь вошла молодая красивая женщина, одетая просто, но не бедно, с черными страусовыми перьями на шляпке, с высокой открытой белой шеей.

- Привезли Алексея Фомича? - оживленно обратилась она к дьякону. - Вот как хорошо получилось. - И тут же обратилась к Сыромолотову: - Здравствуйте, Алексей Фомич!

- Простите, я... Откуда вы знаете мое имя и отчество? - пробормотал Сыромолотов.

- Все знают, не только я, - продолжала вошедшая. - А я - виновница того, что часть иконы истлела: у меня была свечка, осталась еще от похорон отца полковника, - десятикопеечная, длинная, с золотой канителькой... Я ее поставила перед любимой своей иконой, да, значит, она не вошла как следует в подсвечник и наклонилась... А другие свечки в этом подсвечнике были все маленькие, огарки. Я же и заметила, что икона горит, кинулась поправлять свою свечку, - оказалось, что поздно. Я же посоветовала вот отцу дьякону к вам обратиться.

- Это верно, - поддержал ее дьякон. - Наталья Львовна наша прихожанка, она нас надоумила, - верно!

- Но, прошу меня извинить, - времени у меня в обрез, - я должен писать и стоять к вам спиною, - проговорил с досадливыми нотками в голосе Алексей Фомич. - А слушать вас я, конечно, могу...

- Нет, нет, что вы! - замахала рукой Наталья Львовна. - Я совсем не хочу вам мешать! Я зашла потому только, что дверь была открыта... Сейчас уйду!

И она действительно направилась к выходу, а за нею пошел дьякон, говоря на ходу:

- Как же это я дверей не закрыл, разиня! Ведь так и еще кто может зайти, кого не нужно совсем.

Когда он вернулся, Алексей Фомич спросил:

- Кто эта дама?

- Жена одного тут подрядчика - Макухина... Свой дом у него, а сам он на военную службу в начале войны взят... Пока что бог милует, жив... А полковника, отца ее, действительно у нас на кладбище похоронили, - в цинковом гробу его привезли... Потом и мать слепую ее мы отпели, - так что осталась теперь она одинокой.

- Дда, видно, что военная косточка: походка четкая, строгая, - заметил Алексей Фомич.

- Осталась тут, возле паперти: говорит, что дождется, когда вы выйдете.

- А-а! Какие-то, стало быть, виды на меня имеет? Та-ак! - протянул Алексей Фомич. - Может быть, желает пригласить меня поужинать, - что же, я не прочь... Да и вам, отец дьякон, вреда это не принесло бы...

- Ну, теперь редко кто кого в гости зовет, - усомнился дьякон, но Сыромолотов оказался прав: только что оба они вышли из церкви, когда стемнело, они увидели Наталью Львовну, которая сказала, обращаясь к Сыромолотову:

- Вы где будете сегодня ужинать, Алексей Фомич?

- Да вот, в самом деле, - улыбнулся ей Алексей Фомич. - Я полагал, что вот отец дьякон что-нибудь приготовил в этом роде.

- Ну что вы! У отца дьякона семья, и где же у него там? Нет, уж раз я виновница вашего беспокойства, то вы ко мне и идите. Много обещать не могу, конечно, не то время, но что-нибудь заморить червячка у меня найдется. Идемте без разговоров!.. И вы, отец дьякон!

Дьякон вопросительно поглядел на Сыромолотова, и Алексей Фомич понял, что отказываться от приглашения поужинать было бы, может быть, даже оскорбительно для этой одиноко живущей молодой женщины, и не больше как через десять минут он входил уже, вместе с дьяконом, в просторный дом подрядчика, - ныне каптенармуса одного из пехотных полков на фронте, Макухина.

Без проволочек сели за стол, покрытый белой клеенкой, и когда прислуга Натальи Львовны Поля, низенькая круглая женщина, глядевшая серьезно и исподлобья, принесла из кухни что-то дымящееся, дьякон вполголоса, хрипуче обратился к Наталье Львовне:

- Свечка десятикопеечная у вас, вы сказали, залежалась, а может, и бутылочка винца от хороших времен, а?

На это Наталья Львовна только развела руками, и дьякон горестно выдохнул:

- Эхх! Всех нас доняла война эта!

- Чтобы вас утешить, отец дьякон, - сказал Алексей Фомич, - полагаю с большой вероятностью, что скоро вина польются реки.

- Почему это вы так полагаете? - очень оживился дьякон.

- Да по той простой причине, что скоро у нас начинается революция... как это было в девятьсот пятом.

- Это что же, - вы так думаете, Алексей Фомич? - приостановилась раскладывать жаркое на тарелки Наталья Львовна, а дьякон только открыл изумленно рот.

- Очень многие теперь так думают, - уверенно ответил Сыромолотов.

Дьякон поглядел на него с затаенным лукавством в глазах и обратился к Наталье Львовне:

- Не допустят теперь такого, как в девятьсот пятом!

- А убийство Распутина допустили же! - заметил на это Алексей Фомич. И кто же были убийцы Распутина? - Великий князь Дмитрий Павлович, князь Юсупов, царский родственник, и Пуришкевич - члены Государственной думы, правой, а не левой!