Андрей Серков: Человек, который изучил всех русских масонов

- Как раз началась перестройка...

- В университете эти поветрия были тогда очень робкими. Например, сдавая кандидатский минимум, я сдавал историю КПСС в полном объеме. Когда мне попалась "коллективизация", было крайне сложно что-либо ответить. И я по-прежнему во все свои работы вписывал обязательный пункт: "Маркс, Энгельс, Ленин о масонстве", хотя они на эту тему не говорили ничего. Приходилось что-то выискивать. Окончив университет, я полтора года отработал учителем истории в школе, после чего был переведен в заочную аспирантуру. В аспирантуру МГУ попасть было непросто. Брали в основном "позвоночных" студентов, с соответствующими родителями. Я же, как "беспозвоночный" попал в аспирантуру "привеском", потому, что несколько приличных преподавателей, прочитав мой диплом, сказали, что это уже готовая диссертация.

- По какой теме?

- Этой же - масонство.

- И что, Вашу тему утвердили на кафедре?

- Не то чтобы утвердили. Со второго курса я стал этим серьезно заниматься. Я благодарен своим преподавателям за то, что они не мешали мне заниматься моей темой: декабристы и масонство. Конечно, если бы не декабристы, изучением масонства мне бы заниматься не дали.

- Понятно... Но вот началась перестройка. Вы говорили по поводу аспирантуры.

- Были на кафедре люди, сказавшие: "Добро, надо, чтобы человек занимался наукой". Время обучения в аспирантуре я использовал по максимуму. Диссертация с самого начала была у меня практически готова и можно было спокойно заниматься, не числясь ни на какой работе, да и перед семьей не оправдываться, что бездельничаешь. Потом возникли планы издания журнала, которые благополучно провалились.

Защитил диссертацию. Тема называлась "Российское масонство 1800-1860 годов", кстати, совершенно неправильно. Эта искусственная хронология последняя дань времени (де 1860 год - начало буржуазного развития России).

- Как прошла защита?

- Все было спокойно. За семь лет все на истфаке ко мне и моей теме привыкли. Замечания сводились к тому, например, почему Вы подробно не осветили деятельность масонов в Московском университете. Правда, потом, когда я выступал с какими-то сообщениями, лекциями, обязательно один-два человека находились и спрашивали, почему вы не пишите о Звезде Героя Советского Союза, которая является масонским символом. Я скромно отвечал, что, к сожалению, Звезда Героя Советского Союза появилась не в ХIХ веке, о котором я рассказываю, а несколько позже.

- Какой период истории Вам ближе? Есть предпочтения?

- Совершенно нет. Периоды увлечений прошли. Просто обычно занимаюсь полгода-год XVIII веком. Потом, когда этот материал уже слишком примелькался, перестаешь его ощущать, уже появляются собственные шаблоны, штампы при взгляде на события. Значит, пора этот период бросать. И - на 200 лет вперед. Потом также обратно.

- Мы дошли до начала 90-х. Как дальше развивалась Ваша судьба?

- А дальше в конце 91-го я оказался безработным. Нужно было определяться. Какой был выбор - чем-нибудь торговать, в Турцию ездить... Я выбрал отдел рукописей Ленинки. В Российскую государственную библиотеку её переименовали одновременно с моим приходом. Последние семь лет работаю здесь. Здесь я имею возможность постоянно работать с тем материалом, который мне интересен. Хотя эту возможность мне дали, конечно, не сразу.

- А там вообще много архивных материалов по Вашей теме?

- Ленинка, конечно, не Питер. Мало кто знал, что они там есть. В действительности же больше половины масонских архивов XIX века лежат в России.

- А как они попали сюда?

- Начали попадать в хранилища они в 60-х годах прошлого века. Системы государственных архивов тогда не было. Но вот, например, скончался последний Великий Мастер Сергей Степанович Ланской, министр внутренних дел во время "эпохи великих реформ". Мельников-Печерский уговорил его дочь сдать его архив на хранение в Румянцевский музей.

- Как-то это отслеживалось, что это именно масонский архив?

- В большинстве случаев - нет. Лежал себе и лежал благополучно. Никто его не смотрел. Не помнил. Все считали, что там о масонстве никаких открытых материалов нет. А в нем документы по внутримасонскому делопроизводству: журнал посещений, десятки метров таблиц, список в 200 человек с плюсиками, кто и когда посещал заседания лож.

- Получается, что с того времени специальных архивов нет?

- Как таковых их никогда не существовало. Есть архивы именные, фамильные. Например, в Отделе рукописей есть архив Голубинского, два архива Арсеньевых. Наследственные. Из поколение в поколение масоны передавали их из рук в руки. Масонство лучше всего лучше всего представлено в подобных архивах. Материалов очень много. Вся переписка их, протоколы философских бесед. Все это там хранится, никто это не смотрел, никто не знает.