Анатолий Деревянко: Ожившие древности (с иллюстрациями)

Лучшего знатока геологии долины Ангары, чем Чекановский, было не найти, и Черский обращается к нему за консультацией. Находки из котлована военного госпиталя не могли не заинтересовать Чекановского. По его предложению отдел Географического общества выделяет небольшую сумму денег для производства работ непосредственно на месте находок.

Следующие несколько дней Черский и Чекановский провели в котловане военного госпиталя. Они сами выбрали участок, который им представлялся особенно интересным. Перед исследователями стояло несколько задач. Прежде всего — установить, на каком уровне и в каких слоях залегают кости вымерших животных. Действительно ли они лежат в древних отложениях, одновременных с ледниковой фауной, или люди в более позднее время, обнаружив бивни и другие хорошо сохранившиеся кости, принесли их в свои поселения и использовали как поделочный материал. Академик Шмидт после поездки на север Сибири рассказывал, что долганы, якуты часто находят бивни мамонта и другие кости и делают из них различные украшения, статуэтки, а нередко используют и для различных хозяйственных нужд. Очень важно было выяснить, в каком горизонте лежали каменные орудия, сопровождали они костяные изделия или относились совсем к другим слоям.

Землекопы начали работы на небольшом участке, в несколько квадратных метров. Он был выбран рядом с котлованом, и, пока рабочие снимали верхние слои, ученые тщательно обследовали место находок. На высоте в несколько десятков сантиметров от дна трехметрового котлована в слое плотной бурой глины вначале удалось найти несколько обломанных костей. Рабочие в один голос утверждали, что именно в слое глины и на этой глубине обнаружены первые находки. Раскопки продвигались медленно. За ночь земля смерзалась, и до полудня два землекопа осторожно рыхлили ее. Очень плотная глина с большим трудом поддавалась лопате. Приходилось работать с особой осторожностью.

Ночами Черский спал неспокойно. Он постоянно думал о раскопках и, как только рассветало, устремлялся к котловану. Но надежда на успех к вечеру сменялась разочарованием. Рабочие углублялись все дальше и дальше, и, хотя Чекановский и его помощники просматривали землю очень тщательно, перетирая в руках каждый комок, ничего интересного еще не встретили. Пошел четвертый день раскопок, который наконец дал результаты. На глубине полутора метров от поверхности в изобилии стали встречаться расколотые кости животных, раздробленные булыжники и мелкие, сколотые с них кусочки кремня. У Черского и Чекановского совсем не было опыта выделения среди всей груды камней тех, которые обработал человек. Но их терпение было вознаграждено находками нескольких превосходных, правильной формы пластин с острыми краями, обработанными мелкими сколами. Эти пластины могли убедить даже людей малосведущих, что они изготовлены человеком. В природе пластин такой правильной формы и со столь искусной обработкой не увидишь. Здесь же исследователи нашли и ядрища, с которых древние мастера скалывали такие пластины.

Самыми поразительными оказались многочисленные и разнообразные по форме изделия из бивней мамонта. Они явились большой неожиданностью и для самого Черского. Ему вначале самому с трудом верилось, что человек, современник давно вымерших животных, мог довольно примитивными орудиями так искусно обрабатывать кость и вырезать на ней различные изображения. Насколько он помнил, такого не находил в Аббевиле и сам Буше де Перт. Черский вновь и вновь внимательно обследует условия залегания находок: вдруг изделия из кости попали откуда-то сверху? Но нет, все было правильно. Бивни обрабатывали те же люди, которые охотились на мамонта, носорога, первобытного быка. Это открытие буквально потрясло всех членов Географического общества. Те из них, кто не видел находок в слое, высказывали большое сомнение в правильности выводов Черского. Им казалось невероятным, что в Сибири найден лагерь не только охотников на мамонтов, но и первых художников и скульпторов.

Черский довольно спокойно выслушивал замечания коллег, порой довольно язвительные. И только когда ему публично высказали сомнение в возможности такими хрупкими и примитивными каменными орудиями сделать высокохудожественные изделия, он не выдержал и заявил, что сам берется доказать это экспериментальным путем. Даже его сторонники и друзья растерялись от такого заявления. Черский стал каждую свободную минуту резать неподатливый и твердый, как камень, бивень мамонта. Он уже не раз пожалел о сказанном. Но упорство и желание доказать свою правоту оказались сильнее усталости и боли кровоточащих рук. Постепенно пришел навык, и Черский почувствовал, что бивень в его руках стал как будто податливее, каменные орудия уже не ломались так быстро, и работа пошла значительно успешнее. Почти одновременно он закончил обработку находок и самостоятельно сделал несколько изделий из кости. Радости не было границ. Первым его поздравил Чекановский. После этого наиболее стойкие противники признали его правоту.